Стоит рассматривать эти предупреждения на фоне некоторых текстов Писания, таких как молитва Соломона о Храме в 3 Цар 8:41–43, где предполагается, что язычники будут посещать святое место; Числ 1:51, где звучит предостережение: «А если приступит [к скинии] кто посторонний, предан будет смерти» (Числ 3:38; 19:13, Лев 10:2; 15:31; 22:9); и Лев 16:2, где Бог предупреждает Моисея: «Скажи Аарону, брату твоему, чтоб он не во всякое время входил во святилище за завесу пред крышкой, что на ковчеге, дабы ему не умереть». Таким образом, с одной стороны, предполагалось, что язычники могут приближаться к Храму, а, с другой, существовали строгие запреты, за нарушение которых можно было поплатиться жизнью. В результате интерпретации Писания и развития традиции в эпоху Второго храма появились определенные правила на этот счет. Ограды и предупредительные надписи о нарушении правил для посторонних или не прошедших инициацию были распространенным явлением в эпоху поздней античности, так что их соблюдали как неиудеи, так и иудеи.
Надпись, открытая Клермон-Ганно, несомненно, подтверждает некоторые замечания Филона и Флавия о Втором храме. Однако для христиан ее первоочередная важность состоит в том, что она позволяет лучше понять обстановку и контекст провокации, устроенной Иисусом в Храме, и того возмущения, которое несколько лет спустя возникло в этом же месте вокруг Павла (Деян 21:27–36, особенно стих 28, где Павла обвиняют в том, что, кроме прочего, «еще Еллинов ввел в храм и осквернил святое место это»). Для лучшего понимания слов Иисуса стоит помнить о таком отношении к территории Храма, включая тщательно охраняемое пространство святилища.
Археологические находки проливают свет и на другой аспект столкновения Иисуса с храмовой элитой. На одном фрагменте папируса мы читаем:
И, взяв с собой учеников, он вошел во святой двор и прошествовал во Храм. И, подойдя, некий фарисей, верховный священник по имени Леви встретил их и сказал Спасителю: «Кто позволил тебе войти в это место очищения и смотреть на эти священные сосуды, когда ты не омылся и даже твои ученики не омыли ног своих? Но нечистыми вы вошли в этот Храм, чистое место, хотя никто, кто не омылся сперва и не поменял одежды, не смеет вступить и созерцать эти священные сосуды». И Спаситель тотчас остановился со своими учениками и спросил его: «А как же ты, находящийся в Храме, ты чист?» И он сказал ему: «Я чист, ибо я омылся в купальне Давида и спустился по одной лестнице и поднялся по другой, и надел белые чистые одежды. И затем я вошел и созерцал эти святыни». В ответ Спаситель сказал ему: «Горе тебе, слепой, что не может видеть. Ты омылся в текущей воде, в которой собаки и свиньи лежат день и ночь, и ты омылся и натер снаружи свою кожу, как блудницы и флейтистки душатся, моются, натираются благовониями и краской, чтобы возбудить похоть мужскую, а внутри они полны скорпионов и всяких пороков. Но я и мои ученики, о ком ты сказал, что они не омылись, мы погружались в воды вечной жизни, которая исходит с… Но горе тем…».
(R Oxy. 840, восстановленный текст)
Этой любопытной истории мы не найдем в Евангелиях, она сохранилась на крохотном кусочке папируса, который был частью малюсенькой книги или, быть может, использовался в свернутом виде в качестве амулета. Хотя Храм здесь изображен вполне реалистично, большинство ученых считает этот текст апокрифическим. Храм здесь назван «этим местом очищения», что соответствует предупреждающим надписям, о которых мы говорили. Споры о чистоте, поднятые высокопоставленным священником из фарисеев, сродни спорам между Иисусом и фарисеями о чистоте и пище (Мк 7:1-23).
Слова о «священных сосудах», возможно, указывают на обычай временами выставлять напоказ храмовую утварь3. Утверждение священника, что тот «спустился по одной лестнице и поднялся по другой», как показали, достаточно верно описывает устройство и работу миквы (купели для ритуального омовения), которая была обнаружена в непосредственной близости к Храмовой горе. На ступенчатых стенках некоторых купелей есть разделительная линия, проходящая по середине ступеней; следует думать, что люди спускались по одной лестнице, а поднимались по другой (рис. 4.2). То же самое можно видеть в большой микве, найденной в Кумране (рис. 4.3)4.
Эта апокрифическая история также отражает элитарность и надменность высокопоставленных священников, которые с презрением глядят на простых людей. Автор псевдоэпиграфа «Завещание Моисея», датируемого примерно 30 годом н. э., в красках изображает эту надменность:
Они пожирают имущество (бедных), говоря, что действовали по справедливости, (тогда как на самом деле они просто) разрушители, и обманывают, скрываясь, дабы не уличили их, нечестивцев, в преступлении, (совершаемом) от восхода до заката, говоря: «Будут у нас роскошные ложа, и станем есть и пить на них. И помыслили мы, что будем, словно князья». И руки их, и умы прикасаются к нечистому, и уста их полны слов надутых, и даже скажут они: «Не касайся, да не осквернишь меня на той важной должности, что я занимаю».
(I Mos. 7.6-10)
Желание избежать прикосновений из боязни оскверниться, возможно, отражает притча о Добром Самаритянине. В ней священник и левит не останавливаются, чтобы помочь раненому человеку, а проходят мимо (Лк 10:31–32). Здесь также можно вспомнить о совершенно ином поведении Иисуса, который прикасался к людям – даже к прокаженным и покойникам (например, Мк 1:41; 5:41; 7:33; 8:22, Лк 7:14).
Рис 4.2. Миква, Иерусалим
Миква (вид изнутри), обнаруженная неподалеку от северозападного угла Храмовой горы в Иерусалиме с разделенными ступенями для спуска нечистых и подъема очистившихся. (Фотография любезно предоставлена Андерсом Рунессоном.)
Возможно, текст P. Oxy. 840 носит апокрифический характер, но он верно отражает мир Иисуса и влиятельные круги при Храме тех лет. Можно сказать, что история верно отражает контекст, даже если описанное в ней событие никогда не происходило.
Рис. 4.3. Миква, Кумран
Этот бассейн для ритуальных омовений с лестницей и гладкими внутренними стенками был поврежден во время землетрясения в 31 году до н. э. Здесь снова следует обратить внимание на две разделительные линии, идущие вдоль ступенек, которые отделяли ритуально чистых людей, выходящих из воды, от спускавшихся в бассейн ритуально нечистых.
Синоптические Евангелия рассказывают о том, что после ареста Иисуса отвели в дом первосвященника Каиафы (Матфей говорит об этом прямо, Марк и Лука косвенно). У Иоанна Иисуса ведут в дом Анны, тестя Каиафы. Быть может, археологи определили местонахождение дома Каиафы и могилы семей Анны и Каиафы. По крайней мере один археолог полагает, что Анна и Каиафа занимали один дом в Верхнем городе, находящийся неподалеку от дворцов Агриппы и Вереники (Флавий, J.W. 2.427). При раскопках в этом районе были найдены дома богатых людей, в которых были миквот со ступенями, мозаичные полы, оштукатуренные и расписанные стены – в некоторых случаях с большим талантом – и фрагменты керамических и тонкокаменных изделий (рис. 4.4). Последние важны для нас потому, что они отражают иудейскую заботу о ритуальной чистоте, о чем мы говорили в главе 15.
