— Я — Джон, третий помощник.
Протянутая в ответ ладонь оказалась гладкой, узкой, холодной.
— Я — Одри юнга только я очень болен и не могу работать по-настоящему или спать на полубаке вы понимаете конечно так что мы будем в одной каюте если вы хотите чтобы я был вашим юнгой…
Голос сорвался, мальчик закашлялся, отвернувшись к садящемуся солнцу, прикрыл лицо синим платком, все его тело тряслось. Джон положил руку ему на плечо, чувствуя кости, точно у голодной кошки. Наконец мальчик перестал кашлять и спрятал платок в карман. Он посмотрел на Джона губы в пятнах крови улыбаясь облизывая кровь в последних красных лучах заходящего солнца его лицо вспыхнуло как комета и растворилось когда солнце утонуло в туче над Галифаксом.
[Вставка: взрыв в Галифаксе 1910]
Ночная тень легла на лицо мальчика, мачты и кружащих чаек Джон почувствовал холод пустоты. Лицо мальчика покрывала белая корка изморози, и крупинки льда сверкавшие во взъерошенных волосах казались жуткими и призрачными в полумраке…
— Надеюсь, кашель не помешает вам спать…
Джон отыскал дверь, вошел в каюту. Свет керосиновой лампы выхватил две койки, шкафчики, умывальник с зеркалом, банку с водными гиацинтами на полке. Гиацинты наполнили маленькую каюту сладким цветочным ароматом, в котором плавал едкий кислый запах дыхания мальчика.
— Можно я закурю, сэр?
Не дожидаясь ответа, мальчик скрутил сигаретку и прикурил. Казалось, за дымом прячется улыбка нахальной уличной шпаны, выискивающей, с кем бы подраться.
— Если позволите, сэр, здешняя команда — жуткие люди. Быть беде в этом плаванье, сэр. Я только хочу сказать, что вы можете на меня полагаться… как на друга, сэр.
— Не сомневаюсь в этом, Одри. Давай этим и ограничимся, ладно?
— Могу вам рассказывать все, что творится на полубаке, сэр… хотя для меня очень опасно толковать с вами откровенно…
— Тогда, может, тебе лучше держать рот на замке.
Одри потер ногти о лацкан куртки и оглядел их.
— Не хотите ли опиума, сэр? Помогает не думать о бабах, сэр.
Джон не обратил внимания на его предложение и принялся распаковывать вещмешок.
— Пахнет, как в цветочной лавке. Кто принес цветы в каюту?
— Ох, это, скорей всего, Джерри, сэр. — Одри снова стал рассматривать ногти. — Он такой пидор. Я их терпеть не могу, сэр, а вы?
— Нет.
— Понимаю о чем вы, сэр… Я тоже об этом думал… — Одри облизал губы и потер между ног.
— Заткнись. Заткнись и принеси мне кофе.
Лицо мальчика скривилось, он внезапно залился слезами.
— Вы что, не понимаете, кто я такой?
Джон с холодной дрожью догадался… «Одри-ледяной мальчик».
Изморозь на его лице кусочки льда сверкающие в волосах невинная похоть голый в последних красных лучах кусочек хлеба у ног мальчика. Мальчик растворился в мачтах и кружащих чайках…
— Я Одри твой холод межзвездных пространств Джон.
Твоя каюта там его взъерошенные волосы в каюте больное лицо левая скула… разбитая бутылка…
— Эй смотри-ка, тут одни мертвяки…
Похоже, не чувствовал холода, когда Одри указал левой рукой. Его глаза вспыхнули, точно по верхушкам деревьев пробежал пожар. Улыбнулся как невинный зверек из далеких морей прошлого грустный жалобный выживший терпкий запах поплыл от его дыры ждал этого много лет.
— Я Джон.
Ветер по лицу мальчика бледному на пристани. Закашлялся в носовой платок.
— Это туберкулез, сэр… Двух моих братьев сгубил… Позвольте, я расскажу вам про команду… Тут есть Джонни-Цианид показывал на ярмарке фокусы глотал цианистый калий… И огонь тоже глотал…
Сцена на ярмарке…
— Эй, вы, лохи.
Джонни набирает в рот бензин и харкает огнем в толпу, опаляя волосы и поджигая одежду… сжигая цирковой шатер…
— Он мог сырую картошку раздавить в кулаке или проткнуть ее пальцем… И устраивал висельный номер с Джерри на это стоит посмотреть, сэр… — Одри почесал между ног, склонил голову влево и щелкнул языком. Джон холодно взглянул на него, и он быстро продолжил.
— Есть еще Хуанито Мост-Пекос[50], метатель ножей…
Голый Хуанито сидит на стуле, бросает нож и разрубает пополам скорпиона на стене… Лунный свет на пыльной улице маленький городок в Техасе. Шептун Том Мэйфилд с двадцатью глубокими насечками на стволе выходит из дверей…
— Ну-ка сраный мексиканец стой на месте.
Хуанито сжимает руки за головой поворачивается сначала медленно потом вдруг рывком швыряет нож спрятанный в ножнах на затылке. Он попадает шерифу в кадык, и тот валится, точно подбитый канюк.
— И его помощник Джерри, метающий ножи ногами… Голый Джерри Тайлер, щуплый рыжеволосый мальчик, ровесник Одри, лежит на спине, подогнув колени. Он на мягкой арене. Зажав руками опору, вытаскивает пальцами правой ноги нож из мешка. Сгибает ногу Губы расходятся, обнажая зубы. Когда он выпрямляет ногу, у него встает хуй и торчит вверх. Нож втыкается в говяжий бок, когда мальчик кончает.
— А есть еще Дэви Джонс… Его невозможно описать сэр… Зал суда в Сент-Луисе. Слушается дело Дэви Джонса. Он стоит перед судьей, безразличный и хладнокровный.
— Китайский повар и его подручный Малыш из Фриско… Призрачная сцена на камбузе. Повар-китаец нетороплив, стар и безучастен. Малыш из Фриско бледный и отчужденный…
— Есть еще филиппинский мальчик, он никогда не говорит… У него сон в глазах, сэр…
Ставни лавок захлопываются на восточном базаре…
— АМОК АМОК АМОК…
— И Фрэнсис Джонс как он себя называет… Самый сладкий голос на свете… Смотрите, что я нашел у него в рюкзаке…
Одри держит плакат «Разыскивается полицией»:
«Фрэнк известный также как Фрэнсис или Кристофер Джонс»… снимок моложавого человека с нафабренными усами и гладким пухлым лицом… «Разыскивается по обвинению в грабеже и убийстве»…
Банк 1918 года… Входят Джонс и с ним еще трое. Сладкий голос эхом раздается в зале…
— Будьте любезны, поднимите-ка руки вверх.
Кассир тянется за пистолетом. Джонс дважды стреляет ему в грудь, и кассир валится, харкая кровью, а гладкое нафабренное лицо Джонса сияет жутким злорадством.
— И три шведских братца, они следят за полубаком и издеваются, сэр…
Три шведа крушат бар, как торнадо.
— И не забудьте о грузе, сэр… алкоголь, сэр… Как же этим шведам сюда не встрять… Вы уже познакомились с капитаном, сэр?
