Женщина обратилась к регистраторше:
– Пусть кто-нибудь осмотрит этого парня.
Остальные люди в приемном покое ее поддержали.
Регистраторша заглянула в свои бумаги и взялась за телефон. Минутой позже она сказала: «Мисс Аранда примет вас через час, если вы готовы подождать» – и дала анкету для заполнения. Разум победил.
– Как я понимаю, вы настаивали на том, чтобы с вами кто-нибудь поговорил, – сказала мисс Аранда (приблизительный возраст сорок два года, ИМТ двадцать два). Она попросила называть ее Рани и сорок одну минуту слушала мои объяснения по поводу событий вчерашнего дня. Я наблюдал, как по мере моего рассказа она перестает хмуриться и начинает улыбаться.
– Вы ведь не в первый раз попадаете в двусмысленную ситуацию? – спросила она, когда я закончил.
– Совершенно верно.
– Но с детьми раньше проблем не было?
– Только в школе. Когда дети были моими ровесниками.
Она рассмеялась.
– Пока вам удавалось избегать неприятностей. Если бы вы не проявили некоторую неловкость при встрече с полицейскими, они, скорее всего, рассказали бы вам о действующих правилах и отпустили бы с миром. Быть неловким закон не запрещает.
– К счастью. Иначе меня давно бы приговорили к смертной казни на электрическом стуле.
Она опять засмеялась, хотя в этой шутке ничего особенного не было.
– Я сейчас напишу справку для полиции, и вы сможете продолжить заниматься изучением детей. Я вам советую почаще навещать родственников, что в любом случае дело правильное. А вашей жене – удачных родов.
Огромный груз упал с моих плеч. Я решил проблему, не доводя Рози до стресса. Сегодня вечером я поделюсь с ней этой историей, и она ответит: «Дон, когда я соглашалась выйти за тебя замуж, я сказала, что готова к постоянному сумасшествию. Ты невероятный человек».
В этот момент я заметил, что кто-то наблюдает за нами через стекло. Но я не узнал ее до тех пор, пока она жестами не позвала Рани, чтобы та вышла к ней в коридор. С момента нашей встречи прошло пятьдесят три дня, но высокий рост, низкий ИМТ и изможденное по этим причинам лицо не позволили мне ошибиться. Лидия, участница Происшествия с голубым тунцом.
Проговорив с Лидией несколько минут, Рани ушла. А Лидия присоединилась ко мне в кабинете.
– Приветствую вас, Лидия.
– Моя фамилия Мерсер. Лидия Мерсер. Я старший социальный работник, и я буду заниматься вашим случаем.
– Я думал, что все разъяснилось. Мне казалось, вы меня узнали…
Она прервала меня.
– Мистер Тиллман, охотно верю, что в прошлом мы с вами пересекались, но думаю, что лучше вам выбросить это из головы. Вас арестовали за преступление, и консервативная, назовем ее так, оценка вашего состояния с нашей стороны может вынудить полицию продолжить разбирательство. Я ясно выражаюсь?
Я кивнул.
– Ваша жена беременна?
– Совершенно верно.
«Никогда не заводите детей», – так ведь она сказала. Я ее не послушался, хотя и сделал это непреднамеренно. В свою защиту я только добавил:
– Это произошло случайно.
– И вы полагаете, что можете быть полноценным отцом?
Я вспомнил, что говорил Джин.
– Полагаю, что инстинкты помогут мне выбрать верную линию поведения.
– Как и в случае, когда вы напали на полицейского? Как ваша жена справляется?
– Справляется? Ребенок ведь еще не родился.
– Она работает?
– Учится на медицинском факультете.
– Вы не считаете, что на это время ей нужна дополнительная поддержка?
– Дополнительная к чему? Рози самостоятельна.
Самостоятельность – одна из главных отличительных черт Рози. Она бы оскорбилась, предположи я, что она нуждается в поддержке.
– Вы обсуждали, кто будет сидеть с ребенком?
– Только начали. Рози сейчас сосредоточилась на своей диссертации.
– Вы же сказали, что она учится на медицинском факультете.
– Она одновременно заканчивает диссертацию.
– Как и вы.
– Нет, это довольно нетипичный случай.
– Кто выполняет домашнюю работу, готовит?
Я мог бы сказать, что работу по дому выполняем мы оба, а готовка – моя зона ответственности, но это противоречило бы утверждению о самостоятельности Рози. Поэтому я ответил осторожно:
– По-разному. Вчера, например, она приготовила себе еду сама, а я взял гамбургер в спортивном баре.
– Вместе с вашими товарищами, или, как говорят в Америке, напарниками?
– Совершенно верно. Нет необходимости в переводе. Я знаком с американскими жаргонизмами.
– Кто-то из родственников вашей жены живет поблизости?
– Нет. Ее мать умерла – отошла в мир иной, как выражаются в Америке. Отец владеет качалкой – фитнес-центром, как выражаются в Америке, – что требует его постоянного присутствия.
Лидия сделала пометку в блокноте.
– Сколько лет было вашей жене, когда умерла ее мать?
– Десять.
– Сколько ей сейчас?
– Тридцать один год.
– Профессор Тиллман. Не знаю, что из сказанного мною дойдет до вас, но вот что мы имеем. Первый ребенок. Мать – независимый специалист с большими, даже чрезмерными, амбициями, потерявшая собственную мать, когда ей еще не было одиннадцати. Ни ролевой модели, ни поддержки близких и в придачу муж, который все эти обстоятельства не принимает во внимание. Вы улавливаете мою мысль?
– Нет.
– Ваша жена – готовый случай послеродовой депрессии. Она не справится. И окажется в больнице. Или кое-где похуже. А вы не делаете ничего, чтобы предотвратить такое развитие событий, и даже не заметите, когда это произойдет.
Мне совершенно не нравилось то, что говорит Лидия, но я не мог не считаться с мнением профессионала.
– Вы не первый, кто оказался неспособен поддержать своего партнера по браку. В моей практике вас было немало. Но в вашем конкретном случае я могу кое-что сделать.
Она помахала моим досье.
– Вам предстоит работа. Вы напали на полицейского. Не знаю, насколько вы способны контролировать себя в домашних условиях, но я вас отправляю на курсы по управлению гневом для мужчин, склонных к насилию. Посещать их обязательно до тех пор, пока ваш куратор не убедится, что вы не представляете опасности для окружающих. И через месяц я жду вас на освидетельствование. Вместе с женой.
– А если я провалюсь?
– Я социальный работник. Вас ко мне направили из-за неподобающего и противозаконного поведения в отношении детей. В конечном итоге решающим будет мое мнение. Во-первых, для полиции: достаточно одного моего сообщения, чтобы они снова вами занялись. Во-вторых, для иммиграционной службы: полагаю, гражданства у вас нет. В отношении отцов, которых мы считаем опасными, действуют ясные инструкции.
