Я повесила трубку. Нахлынула беспробудная тоска. По прежней жизни, по прежним знакомым, по себе прежней. Я снова подняла трубку и набрала номер, на этот раз Стива, стараясь не думать, зачем я это делаю.
Он ответил после третьего гудка.
— Алло.
Этот до боли знакомый голос разбудил теплые воспоминания. Слова застряли в горле, и я застыла как статуя. Что именно я собиралась ему сказать? Понятия не имею.
— Алло, — повторил он.
На заднем плане послышался голос Мэри:
— Кто это?
Мэри он всегда очень нравился. Может, они сошлись? Мне и в голову не приходило, что жизнь у него могла вполне наладиться и без меня. Хотя если уж быть до конца откровенной, то с тех пор, как ушла, я почти о нем не вспоминала.
И тут он удивленно произнес:
— Мэг, это ты?
Тут вернулся Джордан с вином, и я очень аккуратно положила трубку. Я так нервничала, словно совершила тяжкий грех, что само по себе было нелепо. Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы унять сердцебиение и привести в порядок растрепанные чувства. Я схватила из коробки салфетку и промокнула лицо и глаза, боясь, что он заметит, что я чем-то расстроена, и захочет узнать причину.
А что я ему скажу? Что, пока его не было, я звонила Стиву поинтересоваться, как у него дела?
Этот вариант я отмела сразу.
— Мэг, ты где?
Голос его звучал встревоженно, словно я могла куда-то удрать, пока он спускался в фойе.
— Я заканчиваю одеваться, — ответила я.
— Дай-ка я посмотрю.
Вихляющей походкой я вошла в гостиную, стараясь держаться грациозно на этих ужасных каблуках. До Джордана я почти не носила туфли, привыкать было сложно. Казалось бы, зачем мучиться, но его одобрительно-оценивающий взгляд несколько облегчал страдания.
— Очень мило.
Он сделал круговое движение рукой, которое означало, что я должна покрутиться, что я и сделала. Подол платья легкомысленно и кокетливо закружился, что было совершенно не в моем стиле, но все равно выглядело впечатляюще.
— Неплохо, правда? — пробормотала я слегка смущенно.
— Очень даже неплохо.
Сам он был одет в темно-синий костюм. Единственный случай, когда я видела его в одежде делового стиля. Он будто сошел со страниц журнала GQ или Forbes и являл собой образ успешного предпринимателя или миллионера, которым, по сути, и являлся.
Я подошла к нему ближе и небрежным движением потеребила лацканы пиджака.
— Ты тоже выглядишь очень сексуально.
— Неужели?
— О да!
Мы собирались пойти на наше первое настоящее свидание: ужин в ресторане и все такое. Когда он предложил куда-нибудь сходить, я сначала не поверила, что ему может захотеться чего-то еще, кроме секса. Я не чаяла, что это когда-нибудь случится, и сейчас ожидала какого-нибудь чрезвычайного происшествия, которое все испортит. Я чувствовала себя заключенным, который наконец-то сбежал из тюрьмы, рабом, который вырвался на свободу.
— У меня для тебя есть подарок, — сказал он.
— Какой?
Он достал из кармана жемчужное ожерелье и серьги к нему. Изящная камея из слоновой кости по центру ожерелья подчеркивала вырез платья и привлекала внимание к ложбинке между грудями или отсутствию таковой.
Я улыбнулась.
— Очень мило.
— Повернись.
Он застегнул ожерелье, помог вдеть сережки, потом отошел на шаг в сторону, любуясь результатом.
— Превосходно, — заявил он.
— Думаешь?
— Уверен. Пойдем.
— Не хочешь перед выходом выпить немного вина?
— Уже поздно, наш столик могут занять. Выпьем, когда вернемся.
Мы вошли в лифт, и он в мгновение ока доставил нас на улицу. Спустя несколько минут водитель остановил машину у ресторана на берегу Уилламетта. Название ресторана было мне не знакомо, но, судя по декору, место это было дико дорогое и страшно эксклюзивное. Служащие вились вокруг Джордана, словно он был у них постоянным клиентом, и их подобострастие выбивало меня из колеи. Оно подчеркивало, насколько мало, в сущности, я о нем знаю.
За все время, что мы были вместе, я не выяснила никаких существенных фактов его биографии. Он ни разу не встретился ни с кем по работе, не принимал гостей, никогда не делился смешными историями из детства или рассказами о семье.
Казалось, он появился из ниоткуда, ни с кем не поддерживал связей. Но это было неправдой. На самом же деле я, пропадая днем на работе, и понятия не имела, чем он занимается в мое отсутствие. Он вполне мог обедать здесь два раза в неделю, а я об этом и не подозревала. Ну разве не странно?
Всякий раз, когда я интересовалась, чем он был занят весь день, я получала расплывчатые ответы о каких-то конференциях и деловых встречах. Но докопаться до того, как же он сколачивал свое состояние, я так и не смогла. Не похоже, что он сильно утруждает себя делами. Он был так богат, и при этом у него было много свободного времени, в то время как я вкалывала в поте лица и всегда была без копейки. Положения у нас были абсолютно противоположными и несправедливыми.
Нас усадили за столик с видом на реку. Стояла весна, темнело все позднее, и в еще не сгустившихся сумерках перед нами открывался восхитительный вид на виллы на другом берегу. Мимо проплывали парусные суда, а вдали белел снежный пик горы Худ.
Еда была уже заказана — еще одно доказательство его привилегированного статуса, — и вскоре после того, как мы уселись, принесли вино и аперитивы. И все равно я чувствовала себя неловко. Наши отношения были такими закрытыми, наше поведение могло служить образцом упадка и разложения, и было странно сидеть вот так просто друг напротив друга в общественном месте, подобно нормальным людям.
Мы были красивой парой, и я видела, как люди, особенно женщины, бросают на нас косые взгляды. Или, может, они все знали Джордана и теперь тщательно просчитывали ситуацию, пытаясь понять, что же это за незнакомка с ним ужинает. Мне бы очень хотелось соответствовать в их глазах образу его спутницы, но я сомневалась в своих силах.
— Как называется твоя компания? — спросила я, стараясь как-то заполнить неловкую тишину. Я решила, что должна узнать о нем хоть что-нибудь не имеющее отношения к сексу.
— У меня больше нет компании.
— Тогда на какие же деловые встречи ты ходишь?
— Я веду переговоры со своими поверенными в банках и бухгалтерами.
— Чтобы управляться со всеми твоими деньгами, нужно, небось, с утра до вечера работать?
Вообще-то, это была шутка, но он ответил очень серьезно:
— Да.
— Видно, у тебя их много.