последнего ремешка и пряжки, - пояснил он.
Взобравшись на обломки фургона, старик с помощью ПедроЗуриты и стражи
кое-как взгромоздился затем на лошадь.
- Вот и отлично, - сказал он и с благодарностьюдобавил: - Тысячу
раз спасибо, сеньоры. Как мне повезло, что я встретил такихчестных людей, у
которых мой товар будет в целости и сохранности. Правда, товар-то
никудышный, - сами знаете, какой у странствующеготорговца может быть
товар, но для меня каждая малость имеет значение. Оченьбыло приятно с вами
познакомиться. Завтра я вернусь со своим родственником,которого я, конечно,
найду, и избавлю вас от труда хранить мое жалкое достояние - Тут он снял
шляпу. - Adios, сеньоры, adios!
И он не спеша двинулся в путь, с некоторой недоверчивостью косясь на
свою лошадь - виновницу всей катастрофы. Но ПедроЗурита окликнул его.
Старик натянул поводья и повернул голову.
- Поищите на кладбище, сеньор Нарваэс, - посоветовал помощник
начальника тюрьмы. - Там найдете целую сотню ТомасовРомеро.
- А вы, сеньор, очень вас прошу, особенно берегитебольшой ящик, -
крикнул в ответ торговец.
На глазах у Генри улица опустела; жандармы поспешили разойтись и
собравшаяся толпа тоже - уж очень сильно пекло солнце. Ничего нет
удивительного, подумал Генри, что в интонациях старого торговца ему
послышалось что-то знакомое. Ведь он только наполовину испанец,
следовательно, и язык у него наполовину испанский, а наполовину немецкий,
поскольку мать его была немка. Говорит он все-таки какместный житель. "Ну и
обворуют его как местного жителя, если в этом тяжелом ящике, который он
оставил на хранение в тюрьме, есть что-то ценное!" - заключил про себя
Генри и перестал думать о происшедшем.
А в караульне, в каких-нибудь пятидесяти футах откамеры Генри, тем
временем грабили Леопольде Нарваэса. Начало положил Педро Зурита,
внимательно и всесторонне осмотревший большой ящик. Он приподнялящик за
один конец, чтобы составить себе представление о его весе, и, найдя щель,
стал принюхиваться, точно собака, в надежде по запаху определить, что
находится внутри.
- Оставь ты в покое ящик, Педро, - со смехом сказал ему один из
жандармов. - Тебе же заплатили два песо за то, чтобы ты былчестен.
Помощник начальника тюрьмы вздохнул, отошел нанесколько шагов, присел,
снова посмотрел на ящик и опять вздохнул. Разговор неклеился. Жандармы то и
дело поглядывали на ящик. Даже засаленная колода карт немогла отвлечь их
внимание. Игра не клеилась. Жандарм, который подшучивал над Педро, сам
теперь подошел к ящику и понюхал:
- Ничего не чувствую, - объявил он. - От этого ящика ничем не
пахнет. Что бы это такое могло быть? Кабальеро сказал,что в нем ценный
товар!
- Кабальеро! - фыркнул другой жандарм. - Папашаэтого старика скорее
всего торговал жареной рыбой на улицах Колона, и дед егонебось тоже. Все
эти вруны-нищие утверждают, будто они прямые потомкиконкистадоров.
- А почему бы и нет, Рафаэль? - парировал ПедроЗурита. - Разве все
мы не их потомки?
- Само собой, - поспешил согласиться Рафаэль. - Конкистадоры
перебили немало народу.
- И стали предками тех, кто выжил, - докончил за него Педро. Все
расхохотались. - А знаете, я, пожалуй, готов отдать одно изэтих двух песо,
только бы узнать, что в ящике.
- А вот и Игнасио! - воскликнул Рафаэль, приветствуя вошедшего
тюремщика, опухшие глаза которого были явнымдоказательством того, что он
только-только встал после сиесты [9]. - Ему ведь не платилиза то, чтобы он
был честным. Иди сюда, Игнасио, удовлетвори нашелюбопытство и скажи нам,
что в этом ящике.
- А я почем знаю? - ответил Игнасио, хлопая глазами и глядя на
предмет всеобщего внимания. - Я только сейчас проснулся.
- Значит, тебе не платили за то, чтобы ты былчестным? - спросил
Рафаэль.
- Всемилостивая матерь божья, да кто же мне станет платить за
честность! - воскликнул тюремщик.
- В таком случае возьми вон там топор и вскрой ящик, - довел свою
мысль до конца Рафаэль. - Мы этого сделать не можем:ведь Педро должен
поделиться с нами своими двумя песо, значит, нам тоже заплатили за
честность. Вскрывай ящик, Игнасио, а не то все мы помрем отлюбопытства.
- Мы только посмотрим, только посмотрим, - вволнении пробормотал
Педро, когда Игнасио поддел одну из досок острием топора.- Потом мы снова
закроем ящик и... Да просунь лее туда руку, Игнасио! Ну, чтотам такое, а?..
На что похоже?
Игнасио долго дергал и вытягивал что-то; наконец,показалась его рука,
в которой был зажат картонный футляр.
- Ага! Доставай аккуратно: ведь придется обратно класть, -
предупредил его Педро.
Когда футляр и бесчисленные обертки были сняты, жандармы увидели
большую бутылку с рисовой водкой.
- Вот так упаковка! - в изумлении пробормотал Педро.- Должно быть,
очень хорошее виски, раз его хранят с такимипредосторожностями.
- Американское! - вздохнул другой жандарм. - Только один раз в
Сантосе мне довелось попробовать американского виски.Замечательная штука!
Такая у меня сразу появилась от него храбрость, что явыскочил прямо на
арену во время боя быков и с голыми руками бросился на разъяренного быка.
Правда, бык меня сшиб, но на арену-то я все-таки прыгнул!
