В голове у Феди гудело, во рту пересохло и шея под волосами покрылась липким противным потом. «Заснул, дурак, по жаре», — ругал он себя.
— На водички. — Саша протянул ему бутылку какой-то минералки.
— А, вы из магазина, — вспомнил Федя. — А почему пепси не купили?
— Да ну ее — сладкая. Ты лучше угадай, кого мы встретили. — Саша привалился тощим задом к столу прямо напротив Феди и скрестил руки на груди.
«Ну точно прапраправнук Пушкина», — вдруг уловил действительно некоторое сходство Федя.
— Ну, угадай, — повторил Саша.
— Не буду угадывать. Ельцина, — тряхнул головой Федя, пытаясь сбросить остатки сонного оцепенения.
— Сам ты Ельцин! Ты лучше послушай, тебе интересно будет. А потом еще скажи нам, что ты по этому поводу думаешь.
— Ну давай, — согласился Федя, снова заваливаясь на диван. Роль эксперта внушала ему самоуважение.
— Так вот, идем мы, ищем магазин… — начал Саша.
Сначала вполуха, но потом все внимательнее и внимательнее Федя выслушал Сашин рассказ.
— Ну? — спросил Саша, окончив рассказывать.
— Ты точно прапраправнук Пушкина, — не меняя позы на диване, отозвался Федя. — Рассказываешь здорово, я даже заслушался.
— Да ну тебя, я не про это. Ты что про мужика этого думаешь? Зачем он приехал? И куда делся?
Федя ответил не сразу, задумался, переваривая информацию.
— А спрятаться он там никуда не мог? — спросил он через некоторое время вместо ответа.
— Не-ет, голый холм. Некуда спрятаться. Один камень поблизости и валялся, а за ним мы были.
— Как сквозь землю провалился, — подтвердил Петька, который тем временем успел разобрать купленные продукты и сидел, таская из пакетика блестящие красные черешенки.
— Дай мне, — попросил Федя.
Петька протянул ему пакет. Захватив оттуда горсть ягод, Федя положил одну в рот, глубокомысленно пожевал, выплюнул косточку и веско сказал:
— Нет в этом ничего удивительного. Просто там вход в каменоломни.
— Точно! — подскочил Сашка. — Ну мы и ослы!
Федя согласно кивнул.
— Елы-палы… — Сашкино лицо приняло озабоченное выражение. — Это значит, он все-таки догадался. За кладом приехал.
— Не обязательно, — не согласился с ним Федя. — Мало ли зачем он туда полез, все-таки археолог.
— Но Борису Вениаминовичу об этом мужике надо все-таки рассказать, — снова вмешался в разговор Петька.
Федя не возражал. Пусть Петька и докладывает о бородатом археологе, а он посмотрит, что из этого получится.
— Пожрать что-нибудь есть? — раздался вдруг чей-то голос, и на пороге двери, соединяющей соседние комнаты, появился взлохмаченный Мишаня.
Все замерли в немом удивлении, даже Федя приподнял голову с дивана. Кажется, они впервые услышали целую фразу, произнесенную племянником Бориса Вениаминовича.
Глава IX. Ночной переездБорис Вениаминович и Андрей вернулись, как и обещали, к вечеру, и с ними пришел еще один человек. Средних лет, среднего роста, ничем не примечательный, даже не к чему прицепиться, чтобы можно было точно описать его. Никаких особых примет. Такого назавтра встретишь на улице — не узнаешь.
— Ужин готов, — отреагировал на появление взрослых Петька.
Они действительно вместе с Сашей уже сварили, как и было обещано, макароны, а несколько толстых сарделек Саша нарезал кругляшками и поджарил на сковороде с яйцами. Пахло довольно вкусно, но никто еще ничего не пробовал: Петька заявил, что стряпню эту они будут есть только тогда, когда вернется Борис Вениаминович, и был неумолим. Обедали лишь молоком с белым хлебом, и угрюмый Мишаня весь день просидел в углу, вдыхая кулинарные ароматы. Он все так же молча пялился в телевизор, а когда Сашка пытался разговорить его, вздыхал и, не отвечая ни слова, уходил в соседнюю комнату.
— С приветом, что ли, племянничек? — замечал каждый раз по этому поводу Сашка.
А Петька тревожился, даже купаться на море не пошел, чтобы Мишаня не дай Бог не уплел то, что предназначалось к вечеру.
Сели ужинать, и Петька наконец выставил на стол свое и по большей части Сашино творение. Когда все начали есть, Федя вдруг поднял глаза от тарелки и содрогнулся. Он увидел все-таки одну отличительную примету появившегося вместе с Витаминычем и Андреем незнакомца. На правой руке, которой тот очень даже ловко управлялся с вилкой, не хватало сразу трех пальцев — большого, указательного и мизинца. Когда этот человек тянулся за хлебом, остатки былой кисти напоминали гигантскую крабью клешню или конечность какого-нибудь инопланетного монстра из голливудских фантастических ужастиков.
— Значит, так, архаровцы, — обозвав почему-то незнакомым словом, обратился к ребятам Борис Вениаминович. — К поиску клада мы приступаем завтра. А сегодня ночью перебазируемся в полевой лагерь.
Петька даже есть перестал, так ему это понравилось.
— А почему ночью? — поинтересовался Саша.
— Ты забыл, — многозначительно произнес Борис Вениамиович, — что мы собираемся здесь искать? — Причем что он произнес особенно веско, с ударением. — Не надо, чтобы местные или кто-то еще видел, как мы скроемся в каменоломнях. К тому же у нас будет с собой кое-какой инструмент. Не надо, не стоит, чтобы нас кто-нибудь видел. Пойдут всякие слухи… — Борис Вениаминович неопределенно помахал в воздухе вилкой и снова уделил внимание Сашкиному жаркому.
И тут Петька вспомнил про бородатого археолога.
— Борис Веньяминыч, Борис Веньяминыч, — постарался он вновь оторвать шефа экспедиции от приятного занятия.
— Ну? — продолжая жевать, спросил тот.
— Мы с Сашкой, когда ходили за продуктами, встретили одного человека.
— Ну? — повторил Борис Вениаминович совсем уже другим тоном, и его рука с вилкой застыла над тарелкой.
— Он, — Петька указал своей вилкой на Сашу, — говорит, что это тот археолог, с которым они на горе Митридат разговаривали.
Борис Вениаминович вопросительно глянул на самого смуглого члена их коллектива, а тот молча утвердительно кивнул своей чернявой мелко-кучерявой шевелюрой.
— Мы за ним потихоньку пошли, чтобы узнать, чего ему тут надо, — продолжал Петька.
Борис Вениаминович поперхнулся и положил вилку на стол.
— Он вышел за город, — рассказывал Петька, — и поднялся на холм. Там остановился и стал оглядываться.
— Он вас не видел? — немного тревожно спросил Борис Вениаминович.
— Нет, мы за камень большой спрятаться успели. А когда выглянули, его уже не было. Вон Федька говорит, что он в каменоломни залез.
Борис Вениаминович переглянулся с двумя другими взрослыми.
