Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
Что делать? Я тоже могла бы говорить то, что всегда говорят взрослые в таких случаях, например: «Давай сюда, я сама все сделаю», «Какой же ты глупый! Это так просто!», «Давай быстрее! Просто сядь и сделай, хватит время тратить!», «Дай сюда, я покажу, как правильно!» Могла бы, но не говорю. Я спрашиваю себя, что нужно В. на самом деле, что может действительно помочь ему продвинуться вперед, найти внутри себя импульс, искру. Каждый раз я подхожу к нему спокойно, с улыбкой, готовая помочь. Смотрю ему прямо в глаза и говорю: «Знаю, сейчас тебе кажется, что это трудно… Ты даже сердишься… Я уверена, что, если ты будешь пробовать снова и снова, у тебя все получится. В этом я не сомневаюсь». Я устраиваюсь рядом с ним, чтобы ему передалась моя уверенность, чтобы в моем спокойствии, сосредоточенности и отсутствии ожиданий (я никогда не притворяюсь, как, к сожалению, советуют современные техники «манипуляции», которые используются даже в работе с детьми. Я всегда совершенно честна) он смог найти столь нужное ему утешение и опору. Нечего и говорить, в итоге ему всегда удается сделать то, что он хотел, несмотря на те сложности, которые естественным образом возникают, когда первый раз сталкиваешься с определенным материалом или ситуацией.
Да и вообще кому из нас не нужно пары секунд или минут, чтобы сориентироваться?! Я ни разу не помогла ему, ни разу не забрала у него ручку, чтобы исправить ошибку, ни разу не вмешалась в его занятия, чтобы улучшить результат. Ни разу не показывала ему, как что-нибудь делается, если он сам не просил меня об этом.
Что же я делаю, чтобы помочь В.? Я постоянно использую природный механизм подражания. Я черпаю из его глубин. Я делаю то, что когда-то предложил Рудольф Штайнер: конкретными действиями добиваюсь уважения и доверия ребенка, а потом начинаю делать что-то сама и жду. Так, я занимаюсь оригами, чтобы расслабиться (я и не ждала, что он этому научится), рисую, вместо того чтобы раскрашивать раскраски, навожу порядок в комнате, напевая, готовлю обед и так далее. И каждый раз он наблюдает и вскоре спрашивает: «Что ты делаешь?.. Дай посмотреть! Я тоже хочу!» А несколько дней назад произошла совершенно потрясающая история. Я нашла в интернете видеоуроки по оригами – ко мне на ужин должны были прийти друзья, и я хотела украсить стол. Я начала складывать фигурки, и В., конечно же, тоже захотел попробовать. А поскольку он растет, меняется и начинает проявлять собственные вкусы, делать сердечки и бабочек ему быстро надоело.
И что же он сделал?
Он сам нашел в интернете инструкции, как сделать из бумаги мечи, наконечники стрел, звездочки, которые можно швырять во врагов (он всерьез увлечен боевыми искусствами и оружием ниндзя). Верите вы или нет, но на несколько дней он забросил компьютерные игры и искал ресурсы, где объясняется, как самому делать игрушки из бумаги. Часами напролет он разыгрывал сражения, играя с оружием, которое сам только что сделал.
Было ли это полезно для его самооценки? Как вы думаете? У всего есть свой темп. Как растение не может расцвести, пока у него нет веток или стебля, так и ребенок не может как следует себя вести, соблюдать правила и быть самостоятельным, пока для этого не будет подготовлена почва.
Бабочка, которой помогли выбраться из кокона, никогда не полетит
Эта история напомнила нам еще об одном моменте, которым мы хотим поделиться с вами. Мы понимаем, что речь идет об очень тонком наблюдении, но все же не умолчим о нем. Когда «у ребенка не получается» и вы показываете ему, как что-то делается, хоть он вас об этом не просил (в большинстве случаев дети предпочитают справляться самостоятельно), вы посылаете ему сигнал, что он не справляется, не способен и вам хотелось бы, чтобы он был лучше. Бабочка, которой помогли выбраться из кокона, гибнет. Ее крыльям не предоставляется возможность окрепнуть, и вскоре она гибнет на земле, потому что не может лететь. Так же и навязчивое желание взрослых иметь идеальных детей-«молодцов» ведет к гибели истинного «я» ребенка.
Мы сделали небольшое отступление, а теперь продолжим погоню за высокой самооценкой.
Вот новые ситуации.
Новые фразы, которые разрушают самооценку вашего ребенка и делают его неуверенным в себе
И еще одна группа фраз.
Само собой, маленький ребенок вряд ли способен формулировать мысли так, как они сформулированы во втором столбике. Чем он старше, тем четче и его мысли. И тем не менее в любом возрасте, в том числе на внутриутробной стадии развития (сейчас появляется все больше научных исследований, подтверждающих то, что «ненаучные» теории утверждают уже тысячи лет, и то, что было известно еще на заре времен), ребенок испытывает именно те чувства, которые мы описали, независимо от того, может он сформулировать и объяснить их вам или нет. Ваш сигнал понятен, он воспринимается в любом возрасте и вызывает соответствующие чувства, которые влияют на формирование личности ребенка.
Когда ребенок или подросток слышит негативные суждения в свой адрес, чувствует, что взрослый обеспокоен и не одобряет его, он сразу начинает чувствовать себя виноватым. Он теряет веру в себя и считает, что только на нем лежит ответственность за недовольство родителей. Это происходит потому, что он еще не созрел как личность и в течение довольно долгого срока ориентирован лишь на себя самого. Только во взрослом возрасте он сможет понять, что все эти суждения, фразы и взгляды были результатом страхов, ожиданий и потребностей взрослых, находящихся в трудной ситуации, страдающих от низкой самооценки, недолюбленных и не знающих, как растить новую личность.
Пока ребенок растет, он часто воспринимает вас как источник информации, как зеркало, в котором отражается его поведение, характер и ценность.
Кстати о самооценке…
Из дневника Антонио
Гений, починивший дозатор для меда
Этим летом В. снова приехал в Италию. Ему уже одиннадцать лет. Мы обедали у друзей, и хозяйка дома попросила меня помочь ей. Дозатор, из которого при нажатии должен был вытекать мед, не работал. В. был со мной. Он внимательно наблюдал за моими попытками починить дозатор. Хозяйка ругала продавца, подсунувшего ей бракованный товар, и вдруг В. воскликнул на своей смеси итальянского и русского: «Я понял, Антонио! Вот это сверху, а это снизу! Я понял!» Хозяйке не понравилось, что ребенок вмешивается, и она попросила его помолчать, пока я сам разберусь. В. начал спорить, и я сам уже хотел попросить его не отвлекать меня от работы. Но, к счастью, я сдержался и внимательно посмотрел на дозатор: «белорусский ураган» (так я прозвал мальчика – кстати о том, как влияют на нас слова окружающих), по-видимому, был прав. Судя по всему, дозатор был рабочий, его просто неправильно установили.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
