Книга Повестка - Джон Гришэм

Дубовый гроб с телом судьи Ройбена В. Этли был пронесен поцентральному проходу храма и установлен в алтарной части, где стоял преподобныйотец Палмер в черной сутане. По просьбе сыновей крышку гроба закрыли – квеликому разочарованию собравшихся, большинство из которых свято придерживалисьтрадиции: во время отпевания полагалось смотреть на лицо усопшего.

– Ни за что,– решительно отказался Рэй, когда мистерМэйгарджел мягко посоветовал ему поднять крышку.

Священник воздел руки над головой, плавно опустил их, и,повинуясь этому жесту, люди заняли свои места на скамьях.

Справа от преподобного Палмера в первом ряду сиделипредставители семьи – сыновья покинувшего земную юдоль судьи Этли. Одетый вновый костюм Рэй выглядел чрезвычайно усталым. Готовясь к церемонии, Форрестостановил свой выбор на потертых джинсах и замшевом пиджаке. Рэя поразило то,что брат явился в храм абсолютно трезвым.

За их спинами виднелась мощная фигура Гарри Рекса. Позадинего уселись бывшие коллеги судьи. Многие так одряхлели, что, казалось, готовыбыли отдать Богу душу прямо сейчас, не дожидаясь конца скорбного ритуала.

По левую руку от Палмера разместились самые именитыегорожане: бывший губернатор, мэр, местные политики, два или три членаВерховного суда штата. Никогда еще в истории Клэнтона его жители не виделистоль представительного собрания.

Храм был полон, люди плотной массой стояли вдоль стен подстрельчатыми готическими окнами с великолепными витражами. Народ толпился и набалконе, балюстраду которого опутывали провода, бежавшие к скрытым динамикам отустановленного в алтаре микрофона.

Торжественность обстановки подействовала на Рэя угнетающе.Форрест украдкой поглядывал на часы. В церковь он прибыл с пятнадцатиминутнымопозданием и выслушал произнесенную гневным шепотом отповедь Гарри Рекса. Каксообщил брат, купленный днем ранее костюм оказался испачканным, поэтомупришлось облачиться в джинсы и замшевый пиджак. По словам Элли, пиджак вполнесоответствовал случаю.

Сама она со своими тремястами фунтами так и не решиласьвыйти из дома, за что и Рэй, и Гарри Рекс испытывали к подруге Форрестаискреннюю благодарность. По крайней мере ей удалось удержать безутешного сиротуот запоя. Хотя вряд ли надолго. Дурное предчувствие не обманывало Рэя и раньше,теперь же оно настойчиво гнало его назад, в Виргинию.

Преподобный отец Палмер прочел краткую, но страстную молитвув память достойнейшего гражданина своей страны и уступил место у микрофонадетскому хору, который годом раньше завоевал высшую награду на музыкальномконкурсе в Нью-Йорке. Оплатил поездку, конечно же, судья Этли. Хор исполнил дветрогательные песни – их Рэй слышал впервые.

Первую прощальную речь – а их, по настоянию Рэя, ожидалосьвсего две – произнес древний старец, который едва смог подняться на кафедру.Но, оказавшись перед микрофоном, он сразу покорил аудиторию своим глубоким,мощным голосом. Десятилетия назад пожилой джентльмен сидел вместе с судьей наодной студенческой скамье. Собравшиеся выслушали пару лишенных и намека на юмористорий их молодости, после чего звучный голос сменился неясным бормотанием.Затем преподобный Палмер прочувствованно утешил сограждан: потеря безмерна,сказал святой отец, однако будем признательны Господу за то, что Он дал нашемуобщему другу и защитнику прожить долгую, полную ярких событий жизнь.

Вторым выступил чернокожий юноша по имени Накита Пул,легенда во плоти и гордость Клэнтона. Родом Пул был из весьма неблагополучнойсемьи, и, если бы не преподаватель химии, трудный подросток не смог бы окончитьсреднюю школу и пополнил собой ряды бездомных бродяг. Впервые увидев его напроцессе по делу защиты прав ребенка, судья принял живое участие в судьбемальчика. Пул обладал удивительными способностями к точным наукам. Оказавшисьво главе списка лучших выпускников школы, он разослал свои документы по самымпрестижным колледжам страны и из каждого получил приглашение на учебу. Судьянаписал десяток рекомендательных писем, связался с влиятельными друзьями. ВРезультате Накита выбрал Йельский университет, чье руководство предложиломолодому человеку блестящую программу, в которой имелся единственный минус –отсутствие стипендии. Четыре года подряд судья переписывался с Пулом,еженедельно отправляя ему конверт с чеком на двадцать пять долларов.

– Не мне одному почтальон приносил такие конверты,– падали вбезмолвную аудиторию слова юноши.– Нас были десятки.

Прослушав курс наук, Накита стал дипломированным врачом иготовился к отъезду на два года в Африку – волонтером.

– Мне будет очень не хватать его писем,– закончил Пул.

Присутствующие в зале дамы смахивали слезы.

Следующим к микрофону вышел Торбер Форман, коронер. Напротяжении многих лет он являлся непременным участником каждой проходившей вгороде траурной церемонии. Незадолго до смерти судья выразил особое желание,чтобы во время его похорон Торбер исполнил под мандолину «Иду навстречу Тебе,Господи». Прерываемый сдержанными рыданиями псалом прозвучал светло и печально.

Форрест прикладывал к повлажневшим глазам довольно чистыйносовой платок. Не сводя взгляда с крышки гроба, Рэй размышлял о том, откуда вкабинете отца взялась гора банкнот. Где мог судья наткнуться на такоебогатство? Думал ли о том, что будет с деньгами после его смерти?

Но вот преподобный отец осенил аудиторию широким крестом,носильщики подхватили гроб и двинулись к выходу. В сопровождении мистераМэйгарджела братья спустились по мраморным ступеням во двор, где их ждалпоблескивавший черным лаком катафалк. Следом из храма выплеснулась толпа,разбилась на ручейки. Люди рассаживались по машинам, чтобы добраться докладбища.

Как и каждый провинциальный городок, Клэнтон уважал похоронныепроцессии. Движение на улицах замирало. Останавливались пешеходы, провожаяпечальными взорами катафалк и вереницу автомобилей за ним. Боковые выезды намагистраль блокировали одетые в парадную форму полисмены.