Морган ненавидела слово «молодец», особенно по отношению к себе.
— Райли, Дженни — твоя дочь, а не моя.
— Ошибаешься. Она дочь Бет.
— Но и ты причастен к ее появлению на свет.
Райли свирепо хлопнул ладонью по передней панели.
— Ну как могла она так меня обмануть? — взорвался он. — Расчетливо. Хладнокровно. И уехать к себе домой, словно ничего не произошло. Она не сообщила мне, что забеременела. Не сообщила, что у меня родился ребенок. Если бы она не умерла, я до сих пор ни о чем бы не знал. И даже в письме она не просит прощения… ну как она могла так поступить?
Он весь как-то осунулся, глаза его пылали.
— Откуда я могу знать? — заставила себя быть жестокой Морган. — Это ты с ней общался.
— Но я же ее совершенно не знал! Я попался на удочку. Приятная, но холодная девушка, не стремящаяся к серьезным отношениям. Ханрахан, это как раз то, что тебе нужно! Я думал не серым веществом мозга, а гормонами, — с горечью добавил Райли.
Его испепеляющий взгляд прожигал Морган насквозь.
— Не смей так смотреть на меня! — гневно бросила она. — Я не Бет Слейтер!
Райли потер лоб, взгляд его стал разумным.
— Извини, — пробормотал он. — Прочтя это письмо, я, наверное, свихнулся.
— Я тебя понимаю и сочувствую. И все же, по-моему, будет лучше, если ты возьмешь такси.
Райли глубоко вздохнул.
— Почему ты не хочешь ехать со мной?
С той минуты, как Морган прочла написанное аккуратным почерком послание Бет и осознала его смысл, ее охватила безотчетная тревога. Она начисто лишилась возможности трезво рассуждать, что, в частности, и явилось причиной ее безоглядного бега по людным улицам. Решившись довериться своей интуиции, Морган сказала:
— Райли, Дженни — твой ребенок. Мое присутствие лишь стеснит вас.
— Пойми, Морган, — не сдавался Райли, — у меня нет никакого опыта общения с детьми. Я ни разу не имел дело с семилетним ребенком с той самой поры, как сам вышел из детского дома.
— Тебе придется овладевать этой наукой. И быстро. В этом я ничем не смогу тебе помочь — все зависит только от тебя.
— А ты что собираешься делать? Ехать обратно в лагерь в этом голубом платье?
— Не знаю!
— Заводи машину, черт побери, и поехали!
— Подумай о Дженни! — взорвалась Морган. — Мы с тобой не женаты, не помолвлены, даже не любим друг друга, а ты…
— Не уверен, — мрачно заявил Райли.
— В чем? — насторожилась она.
— Я уже сказал, что ты перевернула вверх ногами всю мою жизнь. Что мы с тобой обрели какую-то душевную близость, о которой я даже не подозревал. Что я хочу тебя: в постели и вне ее. Морган, я не знаю, что подразумевается под словом «любовь», для меня это нехоженая земля. Но мне кажется, то, что я тебе только что сказал, можно считать определением этого чувства.
— Я не желаю, чтобы ты влюблялся в меня!
— А я и не утверждал ничего подобного, — проскрежетал Райли. — Хотя, что в этом ужасного?
— Ты мне совершенно, не подходишь. Ты нисколько не похож на того мужчину, за которого я хотела бы выйти замуж.
— Зато Чип был таким, — едко заметил он. — Морган, сейчас не время обсуждать, какой спутник жизни тебе предпочтительней — у меня мысли заняты совсем другим. Ради Бога, поехали! Нам нужно выбраться из города на север, на шоссе номер восемьдесят один.
Черт возьми, не может же она просто вытолкнуть его из машины и уехать, так ничего и не узнав! Их отношения зашли слишком далеко.
А уж если быть откровенной до конца, ей очень хочется посмотреть на особняк Бет Слейтер. И познакомиться с Дженни. Хотя от одной мысли об этой встрече Морган захлестывал панический ужас.
— Ну, хорошо, — прошипела она. — Но я не собираюсь становиться ни приемной матерью, ни добровольным наставником по обучению основам общения с детьми — уясни это твердо, Райли Ханрахан.
Впервые после получения злополучного письма Райли посмотрел ей в глаза.
— Я и не подозревал, что просил тебя об этом, — со злостью произнес он.
В течение следующего получаса оба не проронили ни слова.
Через двадцать пять минут Морган, свернув с шоссе, поехала по серпантину вверх к огромному кирпичному особняку, взгромоздившемуся на вершине холма. Развернувшись на площадке перед домом, она заглушила двигатель.
Поразительно, какая уйма денег была потрачена на то, чтобы возвести нечто столь отвратительное и угрюмое. Лужайка вокруг дома выглядела холодно-официальной, претенциозность архитектора казалась просто смешной, и даже кирпич был какой-то уныло-серый. Морган терпеть не могла такого рода вычурную безвкусицу.
— Ну, вот мы и приехали, — сказала она.
— Возможно, в детях я не очень-то разбираюсь, — буркнул Райли, — но, по-моему, это сооружение должно казаться семилетней девочке тюрьмой.
Окна смотрели на них безжизненными пустыми глазницами.
— Меня мороз по коже подирает, — поежилась Морган.
— Пошли, — бросил Райли, открывая дверцу. Морган собиралась остаться в машине, но внезапно осознала, что ничто на свете не заставит ее отпустить Райли одного. Как удачно, что на ней новое платье и изящные сапожки! Они прошли по аллее, обсаженной остриженными наподобие пузатых бочонков тисами, и Райли позвонил в дверь. Похожа на дверцу сейфа, подумала Морган.
У дворецкого, отворившего дверь, лицо тоже напоминало сейф. Пустой сейф, решила Морган. Заперт крепко, но внутри ничего нет.
— Доброе утро, — холодно поздоровался Райли.
— Доброе утро, сэр.
— Меня зовут Райли Ханрахан. Я приехал, чтобы повидаться со своей дочерью Дженнифер. Могу я узнать ваше имя?
Лицо дворецкого оставалось непроницаемым.
— Меня зовут Снид, сэр. Сюда, сэр. Я позову мистера Слейтера.
Морган поняла, что он имеет в виду брата, унаследовавшего особняк.
Дворецкий провел их в гостиную, выходящую окнами на тронутую осенней желтизной долину. Комната была отделана в мягких кремовых тонах, большой диван обтянут, мягчайшей из кож. Вся обстановка буквально кричала о потраченных на нее деньгах, но девушка поймала себя на том, что ей не хотелось бы иметь что-либо подобное у себя дома. Райли застыл, словно флагшток у камина с безукоризненно ровной стопкой дров.
— Мистер Ханрахан, — послышался радушный мужской голос, — мы не ждали вас без звонка. Я брат Бет, Лоренс Слейтер. — Мужчина подозрительно оглядел Морган. — Не знал, что вы женаты.
Лоренс. Это имя разрывной пулей ударило в грудь девушки. «Лоренс нам заплатит, заплатит хорошо», — сказал Дэзу Говард, когда она сидела, притаившись, в кустах рядом с их грузовиком.
