Эйли не верила своим глазам, ее сердце готово было вырваться из груди. То, что он посмел прийти в ее дом, после всего, что сделал ей, наполнило ее гневом.
– Что ты здесь делаешь?
– У меня есть одно незаконченное дело.
– Как ты сюда вошел?
– Набрал код, который ты мне давала. Он до сих пор работает.
Эйли мысленно отругала себя за то, что не сообразила поменять код. Но ведь она и подумать не могла, что Гарретт осмелится прийти сюда после всего, что произошло!
Она сложила руки на груди и постаралась говорить как можно спокойнее:
– Гостиница «Виста» закрыта, тебе придется искать другое место.
– Но ты же здесь, – продолжал Гарретт.
– Я здесь живу, – сказала Эйли и тут же вспомнила про табличку «Продано» у дверей дома. – По крайней мере пока.
– Я оплатил месяц проживания здесь, а пробыл гораздо меньше. Думаю, имею полное право восполнить это время.
Эйли сжала от злости ладони в кулаки, ненавидя Гарретта за то, что пришел незваным, за то, что снова задел рану, которая, она так надеялась, в конце концов, залечится.
– Зачем ты это делаешь, Гарретт? Ты можешь позволить себе остановиться в любой гостинице. Зачем ты приехал сюда?
– Я же сказал тебе, – произнес он и сделал шаг вперед. – Наш контракт еще не закончился. Я могу жить здесь еще несколько дней.
– Отлично, – сказала Эйли и направилась к ящику, в котором она хранила все документы, связанные с гостиницей. – Я верну тебе деньги. – Она выдвинула ящик и достала учетную книгу. – Сколько я должна тебе? За две недели? Я возвращаю тебе половину твоей оплаты.
– Мне не нужны деньги, я хочу остаться. Стиснув зубы, Эйли взяла ручку и стала выписывать чек.
– Нет, боюсь, ты не можешь остаться здесь. «Виста» закрыта.
– Насколько я помню, когда мы составляли договор в январе, она тоже была закрыта.
– Да, – ответила Эйли сухо. – Она всегда закрыта в январе. В этом месяце я брала отпуск.
– Тогда в чем разница? Закрыта, значит, закрыта, ведь так?
Эйли швырнула ручку в сторону, резко откинулась на спинку стула и посмотрела на Гарретта. Это было ошибкой. Но совершенно точно не первой, что она допустила по отношению к нему.
Его темно-карие глаза, казалось, впились в нее и не желали отпускать. Она отвела глаза, не в силах больше терпеть на себе его взгляд.
– Я не хочу тебя здесь видеть.
– Почему?
Она снова посмотрела на Гарретта.
– Просто не хочу, понятно? – Сказав это, Эйли снова схватила ручку, заполнила чек, оторвала ею от чековой книжки и протянула Гарретту. – Все. Забирай деньги и уходи.
– Давай забудем об этом недоразумении.
– Что? – Она изумленно посмотрела на Гарретта.
– Забудем об этом недоразумении. Когда-то ты предложила мне то же самое. В самый первый день нашего знакомства, помнишь?
Эйли закрыла глаза. Ей становилось все сложнее сдерживать эмоции. Зачем он так поступает? Гарретт просто топтал ногами ее сердце.
– Я прошу, уходи, пожалуйста…
Он подошел ближе и откинул прядь волос с ее лица.
– Это не совсем честно. Когда ты попросила меня забыть все и начать сначала, то я согласился.
Эйли почувствовала, что сейчас заплачет. Боль в сердце была настолько сильной, что ей казалось, она не сможет стоять и упадет на колени.
– Гарретт, пожалуйста…
Он положил одну руку ей на плечо, другой заправил за ухо снова выбившуюся прядь ее волос.
– Пожалуйста что, Эйли?
Эйли всхлипнула и проглотила слезы.
– Не надо делать мне больно, пожалуйста.
– Я не буду. Я действительно не хотел делать тебе больно, Эйли. Пожалуйста, поверь мне.
– Но ты сделал. Ты лгал мне. Гарретт обвил рукой ее талию.
– Я не лгал тебе, Эйли. Я просто… сказал тебе не всю правду.
Она отпрянула, пытаясь побороть в себе желание растаять в его объятиях. Вернуть то, что было между ними, все равно невозможно, хотя, вероятно, он пришел именно за этим. Теперь, когда она знала, что любит его, путь обратно был невозможен.
– Ты спал со мной! – закричала Эйли. – Как ты мог спать со мной, зная все, что ты знал, и не говоря мне ни слова? – Она сжала кулаки на его груди, слезы струились по ее щекам. – Чем я была для тебя? Просто развлечением, пока ты ждал возможности получить то, что тебе было нужно? – Она всхлипнула. – Я спала с тобой, Гарретт, потому что хотела тебя! Именно тебя, понимаешь? Я даже влюбилась в тебя. Против моей же воли… О, если бы я могла повернуть время назад!
Эйли провела ладонью по лбу, злясь на себя за то, что обнажает свою душу перед Гарреттом, говорит ему, как много он значит для нее. Однако она уже не могла сдержать себя и продолжала:
– Я не могу изменить то, что уже произошло. Но я могу защитить себя от еще большей боли. Всю свою жизнь мне пришлось завоевывать любовь родителей, которые не хотели или просто не могли любить меня. В конце концов я смирилась с этим и смогла жить дальше. Но я не вынесу этого еще раз и не хочу больше выносить. Я больше не хочу страдать.
– И я не хочу, чтобы ты страдала, Эйли, – мягко сказал Гарретт, проводя пальцами по ее щеке. Потом он пристально посмотрел ей в глаза. – Чувства никогда не давались мне легко, – продолжил он. – И я говорю это не в оправдание тому, как поступил с тобой. Я провел первые шесть лет своей жизни без любви. Я не ощущал ничего подобного до тех пор, пока в моей жизни не появилась моя мачеха, Барбара. И даже тогда мне было очень трудно показывать свои чувства, говорить о них. – Гарретт сделал паузу и взял ее лицо в свои ладони. – Но я люблю тебя, Эйли. Может быть, тебе сложно поверить мне сейчас, но я люблю тебя всем сердцем, так, как никого никогда не любил…
Эйли прижала ладонь к губам, заплаканными глазами глядя на Гарретта.
– Гарретт, я не знала, я… я думала… Он крепко прижал ее к груди.
– Да, знаю, Эйли. Ты думала, я использовал тебя, обманул. Понимаю, что ты чувствовала. С самого начала я повел себя как последний дурак. Еще до прибытия в Остин заранее был готов ненавидеть тебя. Я был уверен, что ты причинила боль моей мачехе, единственному человеку в жизни, которого я по-настоящему любил, и я приехал к тебе ради нее. Хотел, чтобы она была счастлива. И знал что она не будет счастлива, пока не получит возможность увидеть тебя, поговорить, объяснить, почему она отдала тебя в приют. Может быть, я хотел отомстить, сделать тебе так же больно, как, я думал, ты сделала Барбаре. Но все это было до того, как я увидел тебя, познакомился с тобой, до того, как понял, что ты сама терпела очень много страданий в этой жизни, и не по своей вине.
