Мадж обернулась на звучный голос Кэйла. Он стоял в дверном проеме, облокотившись о косяк и немного подавшись вперед.
— Я вас искала.
Она не узнала свой голос, который вдруг стал низким и приглушенным. Кэйл не сводил с нее блестящих глаз, нисколько не скрывая, что страстно желает ее.
— Вы меня нашли, — сказал он с улыбкой, которая была отнюдь не безгрешной.
Несмотря на то что она ничего не помнила из прошлой жизни, она ни минуты не сомневалась, что никогда еще не чувствовала такой откровенной мужской заинтересованности.
Белая футболка, прекрасно подчеркивавшая его широкую грудь, выгоревшие джинсы, плотно облегавшие его стройные ноги, дали богатую пищу ее разгоряченному воображению. Она будто воочию видела под хлопковой тканью его гладкую загорелую кожу. Будь ее воля, она бы тщательно изучила каждый бугорок и каждую впадинку его безукоризненного тела.
— Мадж!
Она медленно, с явной неохотой, перевела свой взгляд на его лицо.
— Да?
— Так чего вы хотели? — спросил он и улыбнулся своей потрясающей улыбкой.
— Чего я хотела? — растерянно повторила она.
Интересно, как бы он повел себя, узнав, что сейчас у нее на уме? Она была бы на седьмом небе, если бы он обнял ее и поцеловал.
Кэйл не спеша перешагнул через порог и направился к ней, глядя на нее своим гипнотизирующим взглядом.
— Вы же сказали, что искали меня!
Потрясение было так велико, что она лишилась дара речи и только кивнула в ответ. Действительно, зачем она искала его? — пронеслось у нее в голове.
Он даже не предполагает, сколько сейчас адреналина у нее в крови!
Он подошел к ней почти вплотную и остановился. Их разделяло всего несколько дюймов. Он подчинил ее своей воле, завладел всеми ее помыслами и пробудил к жизни дремавшие в ней женские инстинкты.
Вся ее жизнь, ее имя и даже будущее по-прежнему оставались глубокой тайной. Настоящее, напротив, было ясным, как это голубое безоблачное небо над головой. Одно прикосновение. Одно произнесенное шепотом слово. Один долгий чувственный поцелуй, и наконец одна из тайн, не дававшая ей покоя, скоро станет явью… Недолго ей осталось томиться в ожидании той минуты, когда они с Кэйлом дадут волю своим желаниям!
Она страстно желала Кэйла. Это всепоглощающее чувство и жажда жить ради этой минуты давали ей силы переносить отчаяние и неизвестность, давившие на нее тяжелым грузом. Но наступит день, когда к ней вернется память, а вместе с ней и ощущение полноты жизни. Разве ради этого не стоит жить, тем более что настоящее принадлежало ей?
— Действительно, — откашлявшись, проговорила она, — мне нужно сказать вам что-то очень важное.
— Что же, Мадж? — спросил он своим бархатным голосом.
Она положила здоровую руку ему на грудь и почувствовала, как под ее рукой бьется его сердце.
Она поняла, что он чувствует то же, что и она, что его обуревают те же желания, что и ее…
Мадж приблизилась к нему и, привстав, прижалась губами к его губам.
— Кэйл, я не могу жить без тебя, — прошептала она, слегка откинув голову и заглядывая ему в глаза.
Глава одиннадцатая
Кэйл был готов пойти навстречу тайным мыслям Мадж, тем более что этого требовало и все его существо — провести остаток дня с ней в постели.
Он весь горел от желания, но все же сдержал себя, несмотря на красноречивые взгляды Мадж и ее легкий, как дуновение ветерка, поцелуй.
Имел ли он право поддаться соблазну и очертя голову броситься в любовную бездну? И это в то время, когда Мадж пребывает в постоянной тревоге и смятении? У нее и так много проблем, а их любовный роман только осложнит ее и без того отчаянное положение.
Он бы, не задумываясь, пошел на это, если бы видел в Мадж лишь партнершу по сексу. Если бы он мог махнуть рукой на все, что случилось с Мадж, он бы не терял времени даром, а взял бы ее на руки и понес в ближайшую постель. Нет, сейчас самое важное — заботиться о Мадж, как он всегда заботился о тех, кто попадал в беду.
Она прижала руку к его груди, и ему показалось, что ее ладонь обжигает, как раскаленные угли. Ты никогда не простишь себе, если сейчас откажешь ей, услышал он свой внутренний голос.
Неужели ты враг самому себе? Усилием воли он призвал на помощь все свое благоразумие, чтобы устоять перед этой потрясающей женщиной, которая, ни секунды не колеблясь, призналась, что жаждет его любви.
С превеликой неохотой он накрыл ее ладонь своей рукой и снял со своей груди.
— Мадж, послушай…
— У-ух! — выдохнула она, и ее цветущее — кровь с молоком — лицо помрачнело. Она с такой силой тряхнула головой, что заколка расстегнулась и ее густые каштановые волосы упали ей на плечи и спину пышными волнами.
— Только не говори мне, что я не правильно истолковала те явные знаки, что ты мне подавал.
Легкий бриз разметал каштановые пряди по ее лицу, и он с трудом сдержался, чтобы не протянуть руку и не убрать их. Он живо представил, как она целует его, а ее волнистые, словно из шелка, волосы упали ему на грудь…
Его бросило в жар, он едва сдержался, чтобы не застонать от восторга, и прекрасное видение исчезло.
Придется солгать, подумал он. Придется сказать, что ей показалось, будто он говорил с придыханием, бросая на нее полные страсти взгляды.
Придется убедить ее, что все это игра ее воображения.
Ему надо спасать свою шкуру, пока у него есть шанс убежать от искушения и остаться целым и невредимым.
Спасать свою шкуру или свое сердце?
— Какие такие знаки? — недоуменно спросил он, нагло обманывая ее согласно здравому смыслу и благим намерениям, но вопреки его желаниям.
Она посмотрела на него своими редкими по красоте сверкающими бирюзовыми глазами.
Игривая улыбка, полная лукавства, тронула ее губы, и Мадж высвободила свою руку из его сильной горячей руки. Кончики ее пальцев проделали путь от его груди до верхней пуговицы его джинсов.
Он сделал колоссальную ошибку, следя за движением ее пальцев. Пристально глядя ему прямо в лицо, с дразнящей усмешкой на губах, она небрежно щелкнула пальцем по металлической пуговице.
У него перехватило дыхание, и, шумно выдохнув, он не смог сделать следующий вдох.
Между тем Мадж, дерзко глядя на Кэйла, щелкнула по второй пуговице его джинсов.
Он чувствовал, что силы покидают его и не пройдет минуты, как он упадет перед ней на колени, умоляя разделить с ним радости неземной любви… А там будь что будет!
А как же его благие намерения?!
— А, — произнес он, удивляясь звуку собственного голоса, — ты про эти знаки говоришь?
