— Пока!
Разговор с неунывающей Ингрид помог Дайан снять напряжение, которое все больше овладевало ею. Она решила, что в ближайшее же время поговорит с Филиппом об их отношениях. Действительно, подавать ему надежду было с ее стороны просто верхом цинизма!
Шанс поговорить с Филиппом представился Дайан гораздо раньше, чем она ожидала. Уже на следующий день после разговора с Ингрид Филипп заехал за Дайан в театр. Он решил сделать ей сюрприз и покатать по Темзе на речном пароходике.
С одной стороны, Дайан обрадовалась, поскольку давно хотела посмотреть на Лондон с реки, но у нее как-то не получалось выбраться на экскурсию. А с другой стороны, Дайан понимала, что предстоящий трудный разговор испортит всю прогулку.
Она решила, что честнее будет поговорить с Филиппом еще до того, как они сядут на пароходик. Поэтому Дайан предложила не ехать, а пройтись от театра до набережной. Ей казалось, что получаса вполне хватит для того, чтобы обсудить их взаимоотношения.
Филипп тоже заметно волновался, но Дайан не замечала этого, погруженная в собственные невеселые мысли.
— Знаешь, — наконец не выдержала она затянувшегося молчания, — я хотела поговорить с тобой.
— Я тоже хотел, но ты — первая. — Филипп бледно улыбнулся Дайан.
— Значит, ты затеял эту прогулку для того, чтобы что-то со мной обсудить? — заинтересовалась она.
— Да.
— Тогда — ты первый, — попробовала пошутить Дайан.
— Какая разница, — устало сказал Филипп. — Полагаю, мы хотим говорить об одном и том же. Но только у нас разные взгляды на проблему. Я ожидаю дискуссию.
— Не думаю, что мы будем спорить.
Филипп резко остановился.
— Дайан, ответь мне… Только учти, что на этот раз я совершенно серьезен. Ты выйдешь за меня замуж?
Несколько секунд Дайан боролась с собой. Наконец она нашла в себе силы ответить:
— Нет.
Неожиданно для нее Филипп широко улыбнулся.
— Я рад! — заявил он.
— Но… — Дайан смотрела на него непонимающим взглядом.
— Дело в том, что уже много дней я пытаюсь попросить твоей руки. Я так измучился в ожидании ответа на вопрос, который еще не задал, что даже твой отказ для меня — радость.
— Значит, ты… то есть мы…
— Да, я думаю, мы вполне сможем остаться друзьями. Поэтому я все еще хочу покатать тебя на пароходике.
— Спасибо тебе, Филипп.
— За что? — удивился он.
— За то, что ты меня понимаешь.
— Да, это действительно много значит. Только, Дайан, у меня к тебе одна просьба.
— Она, как и твой вопрос, в пределах джентльменского кодекса поведения?
— Да, только кодекса как такового не существовало, но я понял, что ты имеешь в виду.
— Тогда я с удовольствием выполню твою просьбу.
— Я бы попросил тебя не говорить моей маме о том, что только что произошло между нами.
— Боишься ее огорчить?
— Нет, я боюсь, что она значительно расширит и так не маленькую дырку в моей голове.
Дайан впервые за весь вечер рассмеялась.
— Тебе смешно, — надулся Филипп, — а меня еще очень долго потом будут укорять тем, что самая замечательная женщина на свете отказала мне.
— Хорошо, Филипп. Мне и самой не хочется огорчать Эмили.
— Как там твой поклонник?
— Какой? — Дайан не сразу поняла, о ком он ее спрашивает.
— Ну тот, который дарит тебе лилии.
— Дарит. — Дайан пожала плечами.
— Весь театральный Лондон строит предположения, кто бы это мог быть.
— И какие есть варианты?
— Как это ни печально, но я возглавляю список.
— Хм, не вижу ничего удивительного. Мы видимся чуть ли не каждый день. Я главного режиссера вижу реже, чем тебя.
— А ты предпочла бы наоборот?
— Нет, мне он не слишком нравится.
— Значит, в твоих предпочтениях я уже выше главного режиссера. Это обнадеживает. Потому что, Дайан, если ты когда-нибудь останешься одна, тебе будет плохо, а вокруг не будет никого, кто мог бы помочь тебе, защитить тебя, помни: я тебя жду.
— Спасибо тебе, Филипп.
Дайан смотрела на него глазами, полными слез. Ей казалось ужасно не справедливым, что она не может полюбить единственного человека, который готов все для нее сделать.
— Только не плачь! — взмолился Филипп. — Я не выношу женских слез. Если я куплю тебе мороженое, ты успокоишься?
— Филипп! Я, конечно, младше тебя, но не настолько, чтобы пытаться подкупить меня мороженым!
— Неужели ты откажешься?!
— Конечно нет!
— Тогда к чему этот протест?
— Чтобы ты не думал, будто все на свете можно купить за клубничное мороженое!
— Значит, клубничное?
Дайан с радостью кивнула в ответ.
Когда она вернулась домой, стрелки часов уже перевалили далеко за полночь. Но Дайан не сильно переживала из-за того, что завтра не выспится. Ведь сегодняшний день разрешил главную проблему. Человек, с которым ей легко и свободно, остался ее другом, и при этом между ними нет никакой недоговоренности. Теперь Дайан могла вновь полностью сосредоточиться на работе.
Она не слишком удивилась, увидев у своего порога корзину с лилиями. В записке, которую неизвестный поклонник положил в первый «домашний» букет, было написано: «Прекрасная женщина не должна носить за собой цветы. Они выстилают ее путь».
Дайан уже привычным жестом подхватила корзину, прикидывая, куда ее поставит, как из цветов выпала записка. Она с интересом подняла ее.
Когда Дайан прочла записку, корзина выпала у нее из рук.
— Придется тебе, Ингрид, еще и сегодня со мной поговорить, — прошептала Дайан.
11
Дайан безумно волновалась. Ей казалось, что она идет на первое в своей жизни свидание. Возможно, даже на первом свидании она переживала меньше, потому что, по крайней мере, знала, кто ее пригласил. А на этот раз неизвестный поклонник только указал место и время. Он вообще отличался лаконизмом, вот и сейчас остался верен себе.
В день свидания Дайан встала раньше обычного. То ли сказалось волнение, то ли солнце светило слишком ярко для такого раннего часа. Она приняла ванну и постаралась уложить свои непослушные волосы, но вскоре поняла, что это практически невыполнимая задача, и оставила рыжие локоны свободно рассыпанными по белоснежным плечам. Для свидания Дайан выбрала открытое платье из тончайшего шифона голубовато-зеленого оттенка. Оно струилось по ее телу как воды спокойной реки. Дайан долго думала, можно ли в одиннадцать часов утра появиться с открытыми плечами, насколько это будет прилично. Но в конце концов решила, что погода стоит слишком жаркая и она имеет полное право не мучиться от жары, а заодно показать все свои достоинства.
