Она опять сделала паузу, но ответа не последовало.
– Все советуют сразу купить домик в Нью-Джерси. Это вроде и рядом, но уже не Нью-Йорк. Поэтому все подешевле. Значительно. У родителей уже есть покупатель на квартиру. Но этих денег не хватит. Короче, без нашей квартиры не обойтись. Ты же не хочешь, чтобы Аленка начинала свою жизнь на Брайтон Бич?
Градов усмехнулся.
– Да уж ни в коем случае.
– Антоша, только не надо строить из себя жертву. Ты можешь пока пожить у родителей. В конце концов, у них четырехкомнатная квартира. Ее можно разменять.
– Безусловно! Завтра же этим займусь.
Она поджала губы.
– Значит, ты не согласен?
– Я со всем согласен.
Потом все закрутилось, ежедневная череда риелторов, сто раз повторенный текст о высоких потолках и двух дешевых супермаркетах на соседней улице. Но за все время до отъезда они больше ни разу не разговаривали как родные, да и не хотелось. Он вообще жил как во сне. Единственное, помнил, как настоял на выдаче ему разрешения на неограниченные встречи с дочерью. По совету Филина бумажку заверили у нотариуса.
Из Шереметьева поехали к дедушке и напились. Филин много витийствовал, как он умел, но у Градова не было ни сил, ни желания слушать его. Потом оба рухнули на кровать, и, слава богу, удалось уснуть, даже несмотря на близкое соседство Филина. В свое время тот подбирал кровать широкую, специальную. Наутро он приплелся на кухню и увидел на столе красиво сервированный завтрак. Наташа так никогда не делала, да ему вроде и не надо было. Он и не помнил, когда они завтракали вместе. Оба перехватывали что-то на ходу. Они уходили в разное время, да еще эти постоянные дежурства, так что даже в выходные он иногда приходил утром, а она еще спала.
– Сова, я на тебе, пожалуй, женюсь.
– О! Первая здравая мысль за весь истекший период.
– Ты согласен?
– А ты что, сомневаешься?
– А жена как же?
Филин внимательно осмотрел его с ног до головы.
– Она не идет с тобой ни в какое сравнение. Завтра же разведусь.
Градов вздохнул и тяжело опустился на табуретку. Ему было нехорошо, а от вида еды еще больше замутило. Филин засуетился.
– Так, не вздыхать, а то я передумаю жениться. Сейчас кофейку….
Он налил кофе из джезвы и пододвинул чашку. Потом загадочно улыбнулся:
– А что у меня есть…
– Что?…
– А пивко!
После пива немного полегчало, и даже аппетит появился.
– Вот объясни мне, Стасик, как такое может быть? Мимикрия какая-то… Ведь он ко мне хорошо относился.
– Ты кого сейчас имеешь в виду?
– Тестя, кого еще. Ну, любил не любил, но за своего считал. Я тебе точно говорю. Я это чувствовал… И так в один момент взял и отрезал. Дело не в обиде. Я хочу понять, как это возможно… Ведь он живой человек, плохой, хороший, это неважно… А он будто тумблер в себе переключил на позицию off…
– Психопат.
– О чем ты говоришь! Он ни разу в жизни голос не повышал…
– Я ж не говорю – истерик. Я говорю – психопат.
– А в чем разница?
Филин покачал головой.
– Ой, как мне стыдно за своего коллегу! Какая профессиональная безграмотность!
– Так, не трынди, а!
– Объясняю. Психопатия – это эмоциональная глухость, недоразвитость, я бы сказал…
– Недоразвитый, значит… А Ирина? Я когда ногу сломал, она носилась со мной как мать родная. Всю Москву объездила, специалиста искала. Чтобы не дай бог я хромым не остался. Ведь правда переживала… Не могла она так притворяться…
– Тоже психопатка…
– Ну, правильно, все больными оказались…. Как все просто….
Филин почесал лоб.
– Ты тогда их был. А потом стал не их. А зачем чужого беречь и лелеять… Энергию тратить…
– Странно…
– Да ничего странного, Антоша. Просто ты так не умеешь, а кто-то умеет. Все люди разные.
Градов медленно поднял голову.
– А ты тоже меня аннулируешь, когда стану не твой?
Филин строго погрозил пальцем.
– Но-но! Попрошу без претензий. Я пока на тебе не женился.
Филин поковырялся в блюдце с орешками, выбрал один, а потом долго его жевал.
– Знаешь, Антоха, я на тебе вряд ли женюсь…. Но могу предложить другой вид воссоединения.
– Тайную связь?
– Как раз-таки явную…
– Нет, Сова, на связь я пойтить не могу…
– Ты вначале послушай, на какую!
Градов с интересом посмотрел на него.
– Прямо заинтриговал…
Филин пододвинул к себе остатки орешков и стал пересыпать их в ладонь, а потом обратно в блюдце.
– Стасик, ты что стесняешься? Что-то совсем неприличное?
Филин резко отодвинул блюдце.
– Ты меня, Антоха, вначале послушай и не перебивай…
– Да уже говори, терпежу никакого нет!
– Вот скажи, ты теперь всю жизнь с родителями жить собираешься?
У Градова сразу испортилось настроение. Уж этих слов он от Филина не ожидал. Тот обычно отличался душевной чуткостью и всегда понимал, что и когда можно говорить, а чего нельзя.
– Я чего-то не пойму… У тебя есть другие предложения?
– Есть. И ты о них знаешь.
В первый момент захотелось сказать что-нибудь такое, чтобы они поругались надолго, а может, навсегда. Но этот порыв быстро прошел, стало все безразлично, и не было сил ни спорить, ни разговаривать. Филин как будто почувствовал это его состояние и заговорил с таким жаром, что Градов его даже не узнавал. Эмоциональным тот никогда не был, особенно в разговоре. Градов даже когда-то, в студенческие годы, старался ему подражать, но у него плохо получалось.
– Ты думаешь, я не понимаю, как тебе хреново? Но именно сейчас надо решать. Понимаешь, сейчас, а не потом! Вот ты представь, как ты будешь приходить с работы, ложиться на диван и мастурбировать свои мыслишки унылые! Ты же рехнешься, Антоха!
Градов молчал.
– А так ты, во-первых, сменишь обстановку. А во-вторых… Что ты думаешь, мы совсем делом не занимаемся?
– Думаю, совсем не занимаетесь…
– Замечательно. Вот ты и займись.
– Чем?
– Делом.
– Каким?
Филин развел руками.
– Ну, тебе и карты в руки. Я тебе даю полную свободу. Для начала почитаешь литературу полезную. Ты же врач, Антоша! Терапевт. А это тоже терапия. Только психо…
