Этот предположительно получаемый промежуток времени имело смысл использовать для решительного удара. Он мог вылиться только в решительное наступление с применением для этого всех вообще свободных средств.
Облекать это наступление в форму выполнения еще новой операции против правого русского фланга, расположенного против Восточной Пруссии, не сулило никаких надежд. Если ввести только что сформированные немецкие части против этого неприятельского фланга, то их недостало бы для Карпат. Также не было никаких шансов на то, чтобы успехи, достигнутые у границ Восточной Пруссии, дали себя реально почувствовать на границах Галиции и Венгрии. А если направить силы на Карпаты, то для операций в Восточной Пруссии не оставалось бы в распоряжении достаточных сил. Намечаемая теперь германским верховным командованием цель могла быть достигнута лишь при условии, что имеющийся в виду удар хотя и поставит себе в качестве конечного достижения сокрушение надолго русской наступательной силы, однако в первую очередь освободит фронт союзников от тяготевшего над ним гнета.
Этого можно было ожидать только от прорыва, но не от операции против русского фланга. Подобная попытка против правого русского фланга исключалась по только что приведенным основаниям. Против левого же она вообще не могла приниматься в соображение из-за технических трудностей – горы, недостаточность путей.
Таким образом, выбор места прорыва заранее был ограничен небольшим числом участков фронта. Он мог пасть только или на участки между Пилицей и Верхней Вислой, или между Верхней Вислой и подножием Бескидов. Начальник Генерального штаба остановился на последнем.
Этот район позволял более плотное сосредоточение ударных частей. Их фланги, благодаря стеснению русской свободы маневрирования на севере – долиной Вислы, на юге – хребтом Бескид, были значительно менее открыты для охвата, чем это обычно бывало при прорывах, чем имело бы место между Пилицей и Верхней Вислой со стороны Варшавы. Естественные преграды, на которые при дальнейшем развитии операции в Западной Галиции приходилось наталкиваться – реки Вислок и Сан, – нельзя было по трудности сравнить с рекой Вислой. Для своей Карпатской операции русские оттянули как раз из Западной Галиции столь значительные силы, что они своевременно уже не могли бы уплотнить этого фронта, если бы даже они усмотрели грозившую им опасность. Отсюда с некоторой уверенностью можно было надеяться, что имеются шансы появиться на решительном пункте с намеченным превосходством в силах. Была даже вероятность, что такое благоприятное соотношение сил будет сохранено на более долгое время, если операция будет поведена настойчиво, так как скорая боковая переброска русскими сил с прилегающих фронтов в Карпатах или с изгиба Вислы, была, как упомянуто выше, невозможна. С нею неизменно были связаны предварительные долгие и неудобные тыловые передвижения. Если бы даже операция по прорыву и имела лишь условный успех, можно было все же ждать, что северную часть Карпатского фронта русским удержать будет трудно, а этим одним уже будет создано для союзников очень ценное облегчение. При таком предположении являлось совершенно возможным тяжелое потрясение также и русского фронта в изгибе Вислы.
Намечаемая операция сулила еще более существенный успех, если бы удалось обеспечить для германской стороны выгоду внезапности и нанести удар с большой силой.
Осуществление решения. Подготовка
Поэтому для предприятия были назначены особенно испытанные части. Они были обильно снабжены, насколько это было тогда возможно, артиллерией, даже самой тяжелой, которая до того момента едва ли применялась в полевом бою, снарядами и минометными частями. В части были назначены многочисленные офицеры, точно усвоившие на Западном фронте наиболее яркие из новых приемов войны.
В целях сохранения тайны подготовительные меры велись с особой осторожностью. Даже главному австро-венгерскому командованию соответствующие предложения были сделаны только в середине апреля, когда войска были сосредоточены уже на станциях, готовые к посадке, и вагоны со снарядами уже катились по направлению к Галиции.[124]Позволительно было так вести дело потому, что с уверенностью можно было рассчитывать на согласие союзников. Ведь это они только что вновь и повторно просили немецких сил и поддержки фронта 4-й австро-венгерской армии в Западной Галиции и 2-й и 3-й австро-венгерских армий в горном районе к юго-востоку от Горлицы. Австро-венгерское главное командование хотело или ввести немецкие силы непосредственно на фронте 2-й армии, или применить их для отвлекающей атаки во фланг и тыл русских войск, нажимающих в горах на эту армию. Эти предложения были неприемлемы, так как они не создали бы какой-либо цельной работы.
Австро-венгерскому главному командованию было теперь указано, что прорыв тем более будет облегчен, «его виды на урожай» тем более улучшены, чем далее русские перед тем углубятся в горы южнее фронта атаки. В этом отношении было бы существенно полезно, если бы Австро-венгерский фронт на этом участке за несколько времени до начала нашего наступления можно было подать назад, дабы вызвать врага на возможно более глубокое движение.
Это предложение осуществлено не было. Вероятно, при этом главное влияние оказал вполне понятный страх перед добровольной уступкой венгерской территории. Могла повлиять и трудность снова остановить части, раз уже начавшие отступать. Во всяком случае, жалко, что эта мера не была принята. Она могла бы иметь, как это и пояснили последующие обстоятельства, совершенно потрясающий успех.
Обмен телеграммами, предшествовавший операции, гласил:
Мезьер, 13, 4. 15 Генералу фон Конраду.
Тешен.
Вашему Превосходительству известно, что повторение попытки охватить крайнее (правое) крыло русского фронта я не считаю целесообразным. Также мало выгодным кажется мне дальнейшее распределение германских частей на Карпатском фронте с единственной целью его поддержки. Напротив, я предложил бы Вашему вниманию нижеследующий план операции, но при этом замечу, что во внимание к настоятельно необходимой тайне даже в моем штабе я еще не приказал этот план подвергнуть обработке.
Здесь на западе формируется армия,[125]по крайней мере, из восьми немецких дивизий с сильной артиллерией и переводится на линию Мучин – Грибов – Бохния, чтобы затем приблизительно с линии Горлица – Громник двинуться вперед в общем направлении на Санок. К этой армии должны присоединиться дивизия Бессера, своевременно смененная на позиции австро-венгерскою частью, и австро-венгерская кавалерийская дивизия: Эта армия и 4-я австро-венгерская армии должны быть объединены в командовании и на этот случай, естественно, немецком. Если во время развертывания этой ударной группы 2-я и 3-я австро-венгерские армии могли бы шаг за шагом, увлекая за собой противника, отступить, приблизительно, на линию Ужок – Перечени – Гуменна – Варане – Зборов, то такое движение существенно облегчило бы успех операции.
