Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Вера с увлечением подхватила идею новой игры. Они до ночи играли то в певиц, то в актрис, пародируя сценки из известных кино, даже пригласили в игру Пашку Петренко из Вериного подъезда – исполнять роль принца в одной из сценок. Пашка покривлялся, покривлялся в роли «принца» и заявил, что лучше будет разбойником. А потом во двор вышел его друг Степка, и мальчики убежали играть вместе.
– Подумаешь, какие! – фыркнула Алина и гордо отвернулась. В то лето она была тайно влюблена в Степку, о чем, конечно, поведала своей подруге. И в честь этой тайны под елкой за домом был закопан один из «секретиков» – спичечный коробок с фантиком от жевательной резинки «Love is…». Алина уговаривала Веру влюбиться в кого-нибудь заодно. Но Вера, как ни всматривалась в своих боевых товарищей, все никак не могла разглядеть ни в одном из них своего прекрасного принца. Все они – с выгоревшими на солнце затылками, с веснушчатыми лицами и загорелыми руками и голенями – казались ей одинаковыми, словно солдатики из коробки. Это для Алины, которая приезжала с далекого Севера раз в год на три месяца, все тут казалось каждый раз новым, в том числе и выраставшие за год мальчишки. А для Веры они все были товарищами по «войнушке», казаками, идущими по следу разбойников.
Конец августа застал девочек врасплох, подкрался незаметно, на цыпочках и из-за спины, спугнул громким «Бу!». Лето, прощаясь, расплакалось проливным дождем, нахмурилось свинцовым небом. Как же быстро пролетело время! Вот еще было начало июня, и Вера в такой же дождливый день бежала, распахнув руки, к такси, радостно здоровалась с выгружающими чемоданы родителями Алины. А вот уже сейчас стоит перед похожим такси и неловко переминается с ноги на ногу. Дождь хлещет по полиэтиленовому дождевику, струйки воды стекают с надвинутого на лоб капюшона на лицо, бегут по щекам ручейками, заливаются за шиворот. Вера переступала ногами в резиновых сапогах и втягивала озябшие кулаки в рукава дождевика. Алина стояла одетая в яркую курточку, обутая в резиновые сапожки и в надвинутом на лицо капюшоне. И так же, словно копируя летнюю подругу, прятала пальцы в рукавах.
– Я снова приеду! – пообещала она. – И мы откопаем все наши секретики! Представляешь, как будет здорово – найти их потом, через год.
Вера хотела сказать, что, наверное, им будет смешно, потому что эти секретики покажутся слишком детскими. Ведь им обеим следующим летом будет по десять лет. Десять – это уже солидно. Но не успела, потому что вдруг почувствовала боль в боку, так, словно кто-то ткнул ее чем-то острым. И следом за этим перед глазами возникло уже знакомое ей марево, только было оно на этот раз не черно-красным, словно дым и всполохи огня, а холодным и плотно-белым, будто туман. Он окутывал Алину, скрывая очертания ее фигурки в дутой куртке, пока не поглотил ее полностью. Это длилось всего пару мгновений, туман тут же рассеялся, явив мокнувшую под дождем девочку в ярко-розовой курточке. Но веющий от нее холод остался. Вера так ничего и не сказала подруге. Мама позвала Алину, и девочка, подарив прощальную улыбку, нырнула в сухое и теплое нутро машины. Вера растерянно махнула рукой, и когда такси уже выезжало со двора, подумала внезапно, что секретики так и останутся похороненными в земле.
Тем днем у нее резко поднялась температура. Мама сделала вывод, что дочь простыла под дождем, а Вера не стала говорить ей, что промерзла она на том идущем от Алины холоде. Неделю она проболела и даже пропустила первый звонок в школе. В одну из ночей Вере стало особо плохо, ее отвезли в больницу, но утром девочка вдруг проснулась здоровой, без температуры и озноба, только с сильной слабостью. Ее продержали для верности еще пару дней, затем выписали. И уже дома Вера узнала страшную весть: Алины не стало. Подруга успела вернуться домой, к себе на Север, и даже сходила на первый звонок. Но в одну из ночей, в ту, когда Веру увезли в больницу, уснула и больше не проснулась. Взрослые, сочувствуя горю старухи Медведевой, которая от такой вести сразу слегла, шептались о сердечной недостаточности, кляли Север с его непригодным для детей климатом и отсутствием витаминов. А Вера… Вера замкнулась в себе и молчала неделю, чувствуя какую-то непонятную вину перед подругой. Будто не сказала той самого главного. Мама плакала, обнимала ее и пыталась растормошить, думая, что дочь так глубоко переживает смерть подруги. Вера даже не ходила ту неделю в школу. А в один из дней она спустилась во двор, сходила за дом и выкопала спрятанный под елкой их последний с Алиной «секретик» – фантик от жевательной резинки. И зачем-то отдала его встреченному во дворе Степке.
– Это тебе от Алины, – сказала она, чувствуя неловкость от того, что выдала оторопевшему мальчишки последнюю тайну своей подруги. Но почему-то понимала, что так надо сделать, будто Алина ее попросила. Надо сказать, Степка тогда повел себя по-взрослому: объявил всем друзьям, что Алина была его невестой, и если бы не ее смерть, они когда-нибудь бы поженились. Степке все сочувствовали, а он гордо носил фантик в нагрудном кармашке школьной рубашки («у сердца») еще долго. Потом, спустя уже годы, Степка женился первым из их дворовой компании, уехал с женой жить в другой район, с Верой отношения не поддерживал. Но до нее дошли слухи, что свою дочь он назвал Алиной. То ли просто имя ему нравилось, то ли не забыл свою первую поклонницу.
…Вера в мыслях о том далеком случае из детства подъехала к дому, поставила машину на обычное место и открыла дверь. И тут же услышала раздающийся с ее двора ужасный грохот, сквозь который прорывался женский вопль:
– Люди добрые! На помощь!
VIII
Влад решил ехать к девице не с самого утра, а уже во второй половине дня, когда та наверняка уже должна была встать. Впрочем, думал он в этот момент не об отдыхе девушки, а о том, что сам ненавидит вставать рано. Он – ночная птица. Какое это блаженство – не идти против привычек и потребностей организма. Пожалуй, он больше выиграл, чем потерял, когда променял обеспеченную жизнь топ-менеджера на занятие, о котором предпочитал не распространяться во избежание дотошных вопросов шокированных собеседников. Те, кому он нужен, его сами находят.
Влад предусмотрительно поставил мотоцикл за три дома от того, который был ему нужен, – подальше от взглядов вездесущей бабки-соседки, прошел оставшееся расстояние пешком и остановился у знакомой калитки. Что-то подсказывало ему, что девица вряд ли примет его с распростертыми объятиями, угостит чаем с плюшками и поверит во все то, что он собирался ей сказать. Он бы и сам не поверил. Да и, если честно, до конца еще не понимал, во что ввязывается. Гостья не рассказала ему много – то ли не хотела, то ли не владела всей информацией. Придется действовать по обстановке.
Звонка на заборе не оказалось, и пришлось стучать найденным камешком по деревянным перекладинам. Влад подождал, но никто так и не вышел на крыльцо. Наверняка хозяйка просто не услышала стука, а может, все еще отсыпалась после ночной смены. Калитка была заперта на простую щеколду, которую откинуть ничего не стоило, и Влад без колебаний вошел во двор и поднялся на крыльцо. У двери тоже не было звонка, и ему вновь пришлось стучать. А когда и тогда ему не открыли, он подошел к окну и заглянул в него. Может, девицы просто нет дома? Тогда что ему делать: дождаться ее или приехать позже? Или просто оставить ей записку с номером телефона и просьбой позвонить?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
