— Могу все объяснить, коль ты этого желаешь.
— И что же? — Таша с вызовом вскинула голову.
Он пожал плечами.
— Я взял тебя на вечеринку, где, по твоим словам, собрались одни снобы. Пойми, эти люди должны все время вести борьбу за место под солнцем. Согласен, это делает их циничными, эгоистичными, а порой просто злыми, но, ради бога, Таша, они все, безусловно, талантливые люди. А талантливым людям можно простить все… — Чейз помолчал. — Да, я не сдержался. Стоило мне отвернуться, и ты уже стоишь и мило щебечешь с этим болваном, с человеком, который ничего стоящего в своей жизни не совершил. Я могу понять все что угодно, но как можно тратить время на посредственность?!
Она нахмурилась, потому что была не согласна с ним. У нее создалось впечатление, что Фил совершенно не похож на того безвольного неудачника, каким его изобразил Чейз. Фил показался ей интересным, способным человеком, единственная беда которого в том, что у него нет денег. Таша была уверена, что, если бы не этот его недостаток, Фил смог бы сделать что-то очень интересное и необычное.
— Да, но даже если это и правда, ты не можешь так поступать с людьми. Я не подходила к нему, просто рассматривала картину Сезанна, на меня никто не обращал внимания, а он со мной заговорил и был очень мил.
Чейз схватился за голову.
— Ты не слышишь меня, не слышишь себя. Почему ты не подошла к тем, с кем уже знакома? — он начинал закипать.
— Потому что они не хотели меня замечать. — Таша чувствовала, что проигрывает. Она прекрасно понимала, что у нее нет того, что Чейз любит в женщинах, того, что есть в Тони, которая никогда не позволит игнорировать себя.
— Я так и думал, что ты это скажешь, — сказал он раздраженно, — ты недооцениваешь себя. Вбила себе в голову, что никому не интересна, и прячешься в дальнем углу, где какой-нибудь неудачник будет жаловаться на свою жизнь, а ты — жалеть его, видя в нем родственную душу. — Чейз нетерпеливо пошарил по карманам. — Но вы с ним разные люди, поверь мне. — Эти слова польстили самолюбию Таши, но ей не нравился тон, которым он разговаривал с ней. — По какой-то непонятной мне причине ты чувствуешь себя счастливее с неудачниками. Или, может быть, ты ощущаешь себя свободной только в окружении людей, которые не могут с тобой соперничать, и тебе от этого морально легче?
— Это неправда, — горячо возразила Таша. Она в отчаянии отвернулась от него, так как чувствовала, что вот-вот разрыдается.
— Нет? — Он скептически посмотрел на нее. — Я, естественно, в подметки не гожусь Джереми, он всегда был самым лучшим. Такой терпеливый, добрый и все понимающий. А теперь еще и Фил. Если ты не знаешь, я тебя просвещу: он живет за счет женщин. Вероятно, сейчас у него затишье, вот он и ищет новый кошелек.
На миг Таша прикрыла глаза. Она не понимала, что сейчас руководит им. Таша была уверена, что это не ревность. Может, Чейз ненормальный? Сколько она разговаривала с Филом? Минут пять? И он уже решил, что Фил заинтересовал ее? Ведь Чейз не любит ее, тогда к чему подобные сцены?
— Чейз, — нетерпеливо произнесла она, — не забывай, я говорила с ним всего минут пять. Он довольно милый человек, но не более… Кроме того, никто ничего не знает обо мне. Мои деньги его не могут заинтересовать, ведь он не догадывается о том, что мой отец богат.
— Нет, — еще более сердито сказал Чейз, — но он узнает об этом.
Таша оторопела. Как можно подозревать в таких страшных вещах человека, который ничего плохого не сделал ни ей, ни ему? Все-таки Чейз безжалостный, несправедливый человек. Неужели он думает, что ею можно заинтересоваться только из-за денег? Подобная мысль просто оскорбительна.
— Все, что ты говоришь, ужасно.
Он пожал плечами.
— Я реалист. У него серьезные финансовые проблемы, и для него всякий метод хорош.
Она вновь подумала о Филе. Нет, он не был похож на человека, о котором ей говорил Чейз.
— Ты циник и судишь о людях исключительно по себе.
Чейз был ошеломлен.
— Наверное, это мой недостаток, но я не ищу женщин, которые за меня заплатят, и думаю, что я прав. Знаешь, когда я выступал со своими музыкантами, часто встречался с преуспевающими людьми. Тогда я относился к ним очень скептически, меня раздражала их самоуверенность, я считал их не слишком умными самовлюбленными выскочками. А теперь мне тридцать один год, я сам занимаюсь бизнесом и начинаю понимать этих людей. Важно оказаться в нужном месте и в нужное время. А для этого нужно сделать все. — Он посмотрел ей в глаза. — Я никогда не рассчитывал, что ты меня поймешь, Таша. Я всегда делал то, что хотел, всегда добивался нужного мне результата и не могу сказать, что разочарован. Забавно, но я думал, что и ты нашла то, что тебе нужно. Ты должна понять, что нельзя сторониться людей лишь потому, что они не нуждаются в твоей помощи.
Таша видела, что он несправедлив: не ее вина, что все ее приятели всегда надеялись только на нее.
— Знаешь, меня не очень интересуют твои успехи. Но у тебя есть привычка хватать за горло тех, кто оказывается у тебя на пути, хотя ты никогда не позволишь себе этого с равным себе. Я считаю, что ты поступил безобразно. Жаль, что ты этого не понимаешь.
— Ладно, скоро узнаем, кто был прав. Возможно, даже вероятнее всего, уже завтра. — Он на мгновение о чем-то задумался и улыбнулся. — Ты убедишься, что я был прав, если же нет, то я принесу ему свои извинения. Я предложу ему кругленькую сумму, и мы посмотрим, как он поступит.
Чейз подошел к столу и взял чековую книжку.
— Время платить, — сказал он, что-то небрежно написав на листке, — одна тысяча долларов будет выплачена мистеру Джонсу, если он не позвонит тебе до конца этой недели.
— Что? — удивилась Таша.
— Две, — сказал Чейз, начеркав что-то еще, — если он до конца месяца не попросит тебя занять у меня денег.
Таша была изумлена.
— Чейз, ты этого не сделаешь, это ужасно.
Он поднял брови.
— Ну, не совсем. Ведь, если я ошибаюсь, мне придется попросить прощения. И, между прочим, я даю ему шанс встать на ноги. Ты же хочешь, чтобы я его получше узнал и изменил свое мнение о нем? В этом полагаюсь на тебя.
Она молча взяла конверт. Из глаз у нее полились слезы. У нее не было причин подозревать Фила в столь ужасных вещах.
— Если ты хочешь выбросить деньги, не буду тебе мешать.
— Завтра в восемь вечеринка у Розенбергов, ты помнишь?
— Я не хочу идти, — зеленые глаза встретились с его твердым взглядом. — Только не поднимай бурю в стакане, просто у меня нет желания встречаться с этими людьми. Может быть, если меня там не будет, ты почувствуешь себя свободнее.
Чейз приветливо улыбнулся.
— Это то, что все называют свободной любовью.
— Ты поступаешь скверно, — твердо произнесла она, — не знаю, что тебе дает право так вести себя. Надеюсь, Спиноза поможет разобраться. — Таша недобро улыбнулась ему. — Ты, между прочим, давно его не перечитывал. — С этими словами она вышла из комнаты.
