– Ну, я старалась быть как можно убедительней, как ваше величество и говорили, – уклончиво ответила она. – Но не могу сказать, что мне это легко далось. Он слишком нетерпелив, ваше величество. – Кори знала, что королева, неравнодушная к графу, никогда не отошлет его от двора. Ей будет не хватать его ухаживаний и изысканных комплиментов
Именно эти комплименты, уже в ее собственный адрес, больше всего не нравились Кори. После поцелуя они вылетали из уст Эссекса слишком уж часто. Если они находились в одной комнате, то ее постоянно преследовал похотливый взгляд графа. Но гораздо хуже было то, что после нападения в лесу Кори подозревала каждого из тех, кто был ей несимпатичен. Она не знала, с какой стороны ожидать удара, но прекрасно понимала, что преступник обязательно повторит попытку.
Играя на своем инструменте, Кори попыталась отвлечься от тревог. Музыка обволакивала ее, сливаясь с голосами друзей. Эти люди ее любят. Она должна быть счастлива, что поднимает им настроение. Но все же как ей не хватает Летти, Маркуса и бабушки!
Когда песня кончилась, молоденький паж вытащил откуда-то колоду карт.
– Пожалуйста, покажите нам фокус, Кори.
– Хорошо, Ральф. – Она уложила виолу и смычок в футляр и присела на ковер перед Ральфом. – Какой показать? Тот, где я угадываю, какую карту ты загадал?
– Да, вот-вот. Вы никогда не угадаете, какую карту я загадаю. – Он протянул ей разноцветную колоду.
Кори перемешала их привычной рукой. Стоило ей взять в руки карты, глаза зрителей загорались интересом, и она любила удивлять их, одновременно давая надежду, что волшебство и вправду существует на земле.
Раскрыв карты веером, Кори предложила их Ральфу на выбор. Он вытащил одну из середины, следя, чтобы она ее не увидела. Отвлекая зрителей разговорами, Кори перевернула колоду, затем мальчик засунул выбранную карту в середину. Поднявшись, она закружилась вокруг, распевая песенку, придуманную ею вдвоем с Летти несколько лет назад.
О голос волшебный,
Как сделаю круг,
Открой ты мне тайну:
Что выбрал мой друг?
Пока она кружилась, она перебрала колоду. Увидев загаданную карту, которая лежала лицом вверх среди карт, повернутых вниз рубашкой, Кори вытащила ее и остановилась.
– Ты загадал даму червей!
– Кори и вправду волшебница, – заявил остальным Ральф, показывая карту.
– А кроме того, она – дама наших сердец, – сказала Сара Вэйсэвор, сидящая рядом с Кэрью.
– Нет-нет, наша дама сердец – Елизавета Тюдор. Мне вполне достаточно титула принцессы сердец, если уж вам так угодно, – засмеялась Кори, возвращая Ральфу колоду и ласково растрепав его волосы. Взяв большую ложку, она потрогала яблоки в сковороде. – Готово! – торжественно объявила она.
– Ура! – хором закричали присутствующие. Когда все занялись сочными яблоками, приправленными корицей, растопленным сахаром и маслом, в комнату вошла еще одна служанка.
– Здравствуй, Герт. – Кори отложила свою ложку и обняла женщину. – А я гадала, сможешь ли ты присоединиться к нам. Ее величество заснула?
– Она легла, но жалуется, что не может заснуть. – Герт села и взяла яблоко. – Но я все приготовила на ночь, так что смогла выбраться к вам. – Она сняла башмаки и размяла уставшие ноги.
– Ты не слышала, удалось ли капитану Уэллсу узнать что-нибудь про Молл? – спросила Кори. Будучи близкой подругой капитана, Герт узнала бы все первая.
– Нет, ничего не слышала. И я очень беспокоюсь за нее, миледи, – проговорила Герт, жуя.
Кори нахмурилась:
– Едва ли она могла просто уйти, не сказав ни слова ни нам, ни своей семье.
Все присутствующие согласно закивали головами.
– Я видел ее несколько дней назад в зеленой гостиной, когда ходил за веером для моей госпожи, – с трудом произнес Сэмюэль с набитым ртом. – Граф Эссекс пытался поцеловать ее, а она отказывалась. Они меня не видели, а я все видел. Ей пришлось его ударить, чтобы вырваться.
– Да уж, граф на редкость смел с нами, служанками, – согласилась Бесс, отставляя пустую тарелку. – А на самом деле ему нравится леди Сидней. Но он боится признаться ее величеству, что хочет жениться на богатой вдове.
Еще больше обеспокоенная, Кори задалась вопросом, не мог ли Эссекс иметь отношение к исчезновению Молл. Многие говорили, что граф частенько проводил время с хорошенькими горничными, и она могла лишь надеяться, что это не относилось к Молл.
Раздался легкий стук в дверь, и в комнату заглянул лорд Бэрли.
– О, здесь пахнет экзотическими пряностями, словно на Азорских островах.
Кори потянулась к миске, чтобы положить ему яблоко, но он остановил ее.
– Я бы с удовольствием остался, но уже поздно, а я должен еще вернуться в Лондон к жене. Я зашел просто, чтобы сказать, что ее величество, похоже, не может заснуть. Насколько я знаю, этот французский посланник, месье Ла Файе, чем-то рассердил ее. Он постоянно просит денежной помощи. Я понимаю, что сегодня не ваша очередь быть при ней, но вы так хорошо умеете ее успокаивать… – Он умолк и с надеждой поглядел на Кори, вопросительно подняв густые брови. Его волнение было понятно. Спокойно жить при дворе можно было только тогда, когда королева пребывала в добром расположении духа.
– Вы так преданы ее величеству, милорд, – почтительно сказала Кори. – Ведь вы служите ей верой и правдой уже более тридцати лет. Вы просто находка для нее.
Он смущенно улыбнулся и покраснел. Кори даже усомнилась, правильно ли она сделала, что сказала ему комплимент при других. Но чистосердечная похвала была редким удовольствием при дворе, где люди, как правило, жестоко соперничали друг с другом, и она подумала, что ее комплимент не будет лишним. Поднявшись, она подошла к двери, чтобы поговорить с лордом Бэрли наедине.
– Я с удовольствием пойду к ней, но разве Эссекс сейчас не у нее? Когда я уходила, они играли в карты.
– Нет, они поссорились, и ее величество отослала его, – ответил Бэрли, и на лице его отразилось явное недовольство графом. – Иногда я не могу поверить, что сам воспитал его, Корделия. Он постоянно что-то требует от королевы, а если она отказывает, он выходит из себя и оскорбляет ее.
Кори с сочувствием посмотрела на него.
– Он все еще хочет поехать во Францию?
– Ну да, чтобы поиграть в солдатики, поддержав Генриха Наваррского в борьбе за трон, – сказал Бэрли. – Думаю, из-за этого они и поссорились. Наваррец ведет осаду Парижа, и мы, конечно, не можем оставаться в стороне.
– Хорошо, я пойду к ее величеству, – заверила его Кори, – и сделаю все, что в моих силах, чтобы не позволить Ла Файе беспокоить ее. Без сомнения, он переживает из-за того, что происходит на его родине. – Она не сказала, что он может также скучать без Молл. Кори мало знала француза, но Молл как-то намекнула, что Ла Файе особенно добр к ней. Кори догадывалась, что речь шла о нежных чувствах между ними.
