Корбин поднялся со своего места и, медленно подойдя к Агнии, опустился на стул, который стоял напротив ее стула.
— На вашем месте я бы как можно скорее постарался догадаться, чего от вас ждут.
— И все же, не могли бы вы мне сказать, чего вы хотите? Я боюсь ошибиться! — прошипела она.
— Все очень просто. — Он приблизил свое лицо к ней. — Вы очень красивая женщина, не обремененная моральными принципами. С первого мгновения, как я увидел вас, то понял, что смогу помочь, если вы будете достаточно сговорчивы. И я предлагаю вам хороший обмен. В ответ на вашу любезность я постараюсь сделать все, чтобы ваша красота не угасла навеки на какой-нибудь сибирской дороге.
— Какая мерзость… — отшатнулась Агния. — Как вы можете? Вы же… вы…
— Ну, что я? И не хотите ли вы сказать, что в свою бытность в доме мадам Серафины не занимались тем же, чем и прочие девицы?
— Нет. — Она покачала головой.
— Вот как? А что же вы там делали? — Полицейский с любопытством откинулся на спинку стула.
— Ежели вы обо всем так осведомлены, то знаете, что мадам Серафина содержала модную мастерскую.
— И вы?..
— Я была швеей.
— А как же вы познакомились с бароном фон Литке? Ведь вы познакомились с ним именно там! Никогда не поверю, что он делал у вас заказ платья.
Агния помолчала, затем произнесла:
— Он приходил туда играть.
— Ах, ну да… — протянул Корбин. — Играть… А вы?
— Я как-то поучаствовала в игре, и так и произошло наше знакомство.
— Швея? Участвовала в игре?
— Да!
— И что же вы тогда могли поставить? Барон, как известно, играл на большие деньги.
— У меня был дорогой медальон, подарок… родительский подарок… — прошептала Агния.
— Так-с… Ну а после?
— А после барон предложил мне…
— Предложил что? — оживился полицейский.
— Предложил стать его помощницей в игре. Он содействовал моему браку с графом Еловичем, ну и прочее… Но как? Как вы меня нашли? — воскликнула вдруг Агния. — Почему так быстро? Откуда узнали, где я живу? Меня несколько месяцев не было в России, вернувшись, я почти не жила в доме барона! Несколько месяцев я нахожусь совсем в другом обществе, где никто и ничего обо мне не знает!
Агния не могла опомниться. Как такое могло случиться? Как она допустила это? Попасть в такую гнусную историю… Вот что значит — репутация! Тогда, расставаясь с Марселу, она только начинала это осознавать. Теперь же Агния поняла полную меру своего несчастья. Она уронила голову в ладони и почувствовала, что сейчас непременно заплачет, — здесь, перед этим человеком. Какое унижение!
— Береги платье снову, а честь смолоду… — услышала она вдруг. — Что? Разве маменька вам этого не говорила?
Агния молча покачала головой, не отрывая рук от лица. Она услышала, как Корбин глубоко вздохнул.
— Увы, но мнение о вас в нашем департаменте вполне однозначно, — тихо сказал он. — Вы просто падшая женщина, с той только разницей, что у вас теперь есть деньги и здоровье. А это весьма ценные вещи.
— Как вы смеете говорить мне это… — пробормотала Агния сквозь слезы. — Я не… — Она осеклась.
— Ну да, ну да… — продолжил следователь. — Неужели вы не знали, что на людей вроде вас существует досье в полицейском управлении? Существует. Да еще какое! И вы, персонально, в нем фигурируете. Да еще этот ваш отъезд за границу, путешествие в Бразилию… Тут есть над чем подумать. Само по себе это путешествие и возврат из него достаточно необычны. Я лично никогда не слышал о людях, уехавших так далеко. Ну разве только какой-нибудь Крузенштерн… — в задумчивости прибавил Корбин.
— Что? — Агния обомлела. — Как… Какой Крузенштерн?
— Ну, путешественник… — развел руками Корбин.
— Путешественник? — Она от изумления даже перестала плакать, и полицейский поймал ее взгляд.
— Ну так как? — внезапно спросил он.
Корбин облокотился на локоть и смотрел на нее с выражением утомленности от спора.
— Что со мной будет? — пробормотала Агния.
— Вы имеете полную возможность выйти отсюда. С вас будут сняты все обвинения. При определенных усилиях с вашей и, разумеется, с моей стороны.
— Нет, — покачала головой Агния. — Пусть и с запозданием, — она твердо посмотрела на полицейского, — но надобно начинать и о чести думать;
— И каторга вас не страшит?
— Я ни в чем не виновата. Мне бояться нечего. Меня оправдают и отпустят, — как молитву произнесла она.
Корбин вздохнул:
— Вы не поверите, но, пожалуй, ни одна арестантка не вызывала во мне таких чувств, как вы… И если вы действительно ни в чем не замешаны, то… Но на вашем месте я бы так не полагался на наше правосудие, — резюмировал он.
19
На следующий день Курбатову, благодаря некоторым своим связям, удалось узнать о деле Агнии. И даже добраться до того самого следователя, с которым накануне у Агнии состоялась такая бурная сцена. Корбин славился тем, что редко кому удавалось вырваться из его цепкой полицейской хватки за пределы тюрьмы. Разве что только на этап.
Корбин принял полковника довольно любезно, усадил его напротив себя и спокойно выслушал его просьбу. Скорее даже не просьбу, а поток эмоций Курбатова, убежденного в ложности всех обвинений против Агнии. Когда полковник высказался, Корбин, внимательно глядя на просителя, произнес:
— А что вы знаете о прошлом этой женщины?
— Ничего особенного, — покачал головой Алексей.
— И вы не знаете, что эта дама стоит на заметке в Третьем управлении? Что она имела связь с известным игроком и шулером бароном фон Литке, по подозрению в убийстве которого она и была задержана?
— Что? — в голосе Курбатова прозвучала ярость. — Как вы смеете так оскорблять Агнию Егоровну? Оскорблять вашими нелепыми и мерзкими подозрениями!
— Полноте, полковник. Вы не можете не понимать, что я говорю не вздор. Здесь вообще вздора не говорят, позвольте вам заметить. Существуют отчеты агентов, ряд иных доказательств… Свидетели, наконец. Да и вчера мы поговорили с дамой, и госпожа Елович призналась в своем прошлом… А разве вы этого не знали?.. Ну конечно, не знали. — Корбин усмехнулся и некоторое время помолчал. — Скажите, сударь, вы и теперь намерены настаивать на ее невиновности?
Курбатов встал, прошелся по комнате и остановился у окна. Минут пять длилось молчание, затем полковник сказал:
— Подмоченная репутация вовсе еще не значит, что человек сделается убийцей.
— Ах вот как! — в голосе следователя прозвучало искреннее удивление. — А вы хотя бы понимаете о чем я говорил? Ну хорошо, незаконная связь вас не удивляет, ведь и с вами эта дама имеет, если можно так выразиться, не освященные законом отношения. — Корбин усмехнулся.
