Только разложив все по полочкам, он сможет вернуться домой.
И тогда мы все освободимся.
Кстати, голову мне снесло всего лишь через три дня после моей выписки из госпиталя.
Жаль, что Хатч не был хорошим стрелком. Избавил бы меня от множества хлопот.
Глава девятнадцатая
Майкл
Майкл, вскочив с кресла-качалки, выкрикивает имя Эндрю. Слишком простое решение, но это срабатывает.
Эндрю останавливается и оборачивается.
Майкл произносит:
— И это все? Ты летишь из Альбукерка, Бог знает как добираешься в город из аэропорта, потом топаешь сюда пешком — и для чего? Чтобы выслушать меня, обозвать сумасшедшим и уйти? В таком случае, дружище, ты просто выбросил на ветер доллары, припасенные на отпуск.
— Я тебе не дружище. Сумасшедшие непредсказуемы. И меня не прельщает перспектива общения с ними.
— Меня тоже. Но посмотри, я ведь совершенно безобиден. Я тебя не обижу.
— Ты обидел мою жену.
— Правда? И каким же образом?
— Ты заставил ее поверить в перевоплощение Уолтера или наплел что-то насчет того, что в тебя вселился его дух.
— Одно из двух наверняка. Уолтер говорит, что я — его реинкарнация, а ему-то уме виднее. Зачем ты приехал сюда, Эндрю?
— Узнать, что за историю ты сочинил. Какую цель преследуешь. Какое мошенничество затеваешь.
— Ты удовлетворен тем, что узнал?
— Нет, не вполне.
— Тогда… почему же ты уходишь?
* * *
— Это дом? — спрашивает Эндрю, заходя в его жилище. — Его еще не достроили или уже начали разбирать?
— Мы строим его потихоньку, не торопимся.
В тусклом свете свечей Эндрю пытается рассмотреть скелет динозавра, который Деннис соорудил из разнообразных обломков сплавных бревен. Майклу трудно определить, считает Эндрю этот шедевр творческой находкой или безумием.
Потом Эндрю садится на диван и вновь оглядывает помещение.
— Наверное, это будет хороший дом, когда вы его достроите. Сейчас выглядит немного примитивным. У тебя что, даже света нет?
— Пока нет. Это большие расходы — провести свет. Мы ведь не электрики.
Вопреки ожиданиям Майкла Эндрю не спрашивает, кто стоит за этим «мы». Майкл опасается, что, упомяни он сейчас о своем компаньоне, Эндрю примет его за гея. А это лишь осложнит ситуацию. А может, наоборот? Супружество Эндрю как раз могло бы помочь.
— Я зажгу лампу, — говорит он.
Пока он возится с керосиновой лампой, Эндрю спрашивает: «У тебя хотя бы горячая вода есть?»
— Да, у нас есть газ. Можно принимать душ. И готовить. Мы не дикие животные, Эндрю. Просто мы пока не можем себе позволить вызвать электрика.
Когда лампа разгорается сильнее, он ставит ее ближе к Эндрю, чтобы лучше видеть его лицо.
Эндрю берет лампу за ручку и придвигает к Майклу. Слегка подкручивает фитиль. Майкл не сразу догадывается, что он делает.
— Ты пытаешься увидеть мои глаза, так? Хочешь проверить, не обманула ли тебя Мэри Энн?
— Откуда ты знаешь, что мне сказала Мэри Энн?
Вместо ответа Майкл подносит лампу к своему лицу. Чтобы Эндрю наконец увидел то, ради чего приехал. Майкл сам хочет посмотреть на его реакцию, но ему это не удается, поскольку лицо Эндрю осталось в тени.
От молчания становится неуютно. Потом он произносит: «Все, я понял. Уолтер где-то на стороне заимел ребенка, о котором мы не знали. Вот откуда эти глаза. И вот почему ты так много о нем знаешь».
— Эндрю. — Он ставит лампу на пол. — Тогда, наверное, мне было бы лет сорок?
Тишина.
Потом:
— Ах да. Я должен был сообразить, если бы не усталость. Я очень устал. Пожалуй, мне пора.
— Почему ты не хочешь остаться на ночь здесь?
Эндрю тяжело поднимается.
— Нет, нет, я ухожу.
— Но ты ведь устал. А до города четыре мили.
— Я знаю, сколько до города. Уже прошагал этот путь пешком.
Майкл идет за ним, догоняя на крыльце.
— В городе есть пара мотелей. Позволь мне хотя бы довезти тебя туда. У тебя ведь больная нога.
Эндрю молчит, нарочито глядя в другую сторону.
— Ладно, давай.
Майкл пропускает его в пикап через водительскую дверцу. Со стороны пассажира дверцу заедает. Он залезает следом за Эндрю, включает зажигание, и мотор, шумно прокашлявшись, заводится.
— Ты принципиально не ставишь глушитель?
— Эй, кончай меня подкалывать. Поехали.
— Поехали.
Милю или две они едут молча.
Майкл пытается представить себе своего приятеля-невидимку, Уолтера. Ну, где он? С ним он сейчас или нет? Покинул его или просто так сжился с Майклом, что тот его уже не чувствует?
— Эндрю, наверное, завтра утром я заеду за тобой, и мы позавтракаем.
Эндрю сидит, уставившись в окно, как будто увидел что-то захватывающее в этой кромешной темноте.
— Зачем тебе это?
— Просто хочу, чтобы мы еще поговорили.
— Я не слишком доверяю разговорам.
— Но тебе от этого не будет никакого вреда. Всегда сможешь сказать, что я сумасшедший или просто глупец. Что страшного в том, чтобы просто выслушать меня, пусть даже не доверяя ни единому слову?
— Хорошо, может быть. Я тебе позвоню.
— Сомневаюсь. У меня нет телефона. Я сам приеду за тобой, как только проснусь.
Он останавливается у мотеля «Ред Фокс». Свободные места есть, судя по вывеске.
— Что ж, до завтра, дружище.
— Я тебе не дружище.
— Еще какой дружище, Эндрю, как бы ты ни противился этому.
— Я очень хочу спать, — говорит он. — Я очень устал.
Он пытается открыть заклинившую дверь, забыв, что Майкл посадил его с водительской стороны.
Когда Майкл наблюдает за тем, с каким трудом Эндрю, хромая, идет к мотелю, он ловит себя на мысли, что еще совсем недавно, приближаясь к его дому, тот выглядел и двигался, как будто был на десять лет моложе.
Он подумывает о том, чтобы найти телефон и позвонить Мэри Энн — не столько для того, чтобы рассказать ей про Эндрю, сколько для того, чтобы просто услышать ее голос.
Но сейчас слишком поздно, и он не хочет будить ее.
Он остается один в пикапе, закуривает «Лакки» и выпускает кольцами дым из окошка, краем глаза наблюдая за тем, как Эндрю регистрируется у администратора.
