– Ну, тогда оглядитесь, конечно, – сказал он, сукин сын, перебив меня, будто какой-нибудь хренов король.
Я едва удержался. Повернулся и пошел в другой конец магазина.
– Ну, доложу я вам, – шепнул он про себя.
Кому и что доложишь?
Раз-два-три-четыре, глубокие вдохи, как храп. Легче, тише, веселее, веселыми, веселыми, веселыми шагами. Тихонечко вниз, тихонечко вниз, тихонечко вниз по течению.
Я никогда особенно не обращаюсь к книгам. Глаза стремглав пробегают страницу так быстро, что невозможно различить слова, тем более связать воедино. Снова вопрос терпения. В книжке столько страниц, что мне кажется, я ее никогда не закончу. Поэтому начинаю читать все быстрей и быстрей, пока слова не ссыпаются со страницы, разбегаясь муравьями на пикнике. Только этот пикник еще даже не начался, так куда же, по их разумению, бегут муравьи?
Тут стало ясно, что книжный магазин – то самое место, где можно найти книгу о принятых в мире правилах, как надо действовать, что и когда говорить.
– Сэр, у вас есть какие-нибудь книги о том, как быть вежливым?
– А, – сказал он. – Осознание – ключ к исправлению.
– Что?
– Как исправить дурную привычку, если вы даже не осознаете, что это дурная привычка?
– Согласен!
– То, что вы ищете, молодой человек, называется руководством по этикету.
– По штату?
– Не по Коннектикуту, а по этикету. Этикет – правила приличного поведения в обществе.
– Ну, теперь мы к чему-то пришли.
– Идите за мной, – сказал он.
Мы прошли в дальнюю секцию.
– Здесь стоят такие книги, если у нас что-то есть. Ммм, дайте-ка посмотреть. Нет, эта не годится. Была тут одна… да я ее не вижу. – Он вертел голо – вой, разглядывая корешки, словно следил за игрой в теннис. – Ну ладно, плевать, – сказал он. – Вот единственное, что попадается на глаза.
Вытащил книгу, протянул мне. Называется «Курс обучения Школы Вашингтона: приличное поведение в обществе и искусство беседы».
– Главы о беседе интересны, как курьез. Книга, конечно, несовременная. Может сбить вас с толку.
– Почему?
– Она написана не так, как мы нынче пишем и говорим, а так, как писали при жизни Джорджа Вашингтона.
Я открыл книгу с пожелтевшими пересохшими страницами. Главным образом, перечень правил. Выбрал одно, прочел вслух:
– «Ежели иные толкуют за трапезой, проявляйте внимание, однако ж не говорите, держа во рту хлеб насущный». По-моему, хорошо сказано. Видимо, с мясом, с морковкой во рту разговаривать можно.
– Дергаете меня за бороду? – спросил он, хоть я близко даже к нему не прикасался. – Впрочем, хорошая иллюстрация к моему замечанию. Разумеется, нельзя разговаривать с полным ртом, что бы в нем ни находилось.
– А с наполовину полным?
– Дайте я поставлю книгу обратно на полку. Если желаете, могу составить список современных изданий, которые вы найдете в других магазинах.
Он попытался забрать у меня книгу, а я не пожелал отдавать.
– Пардон, мне нужна именно эта.
– Но я уже сказал…
– Я Джорджа Вашингтона со школы помню. С белыми волосами. Похоже, такому мужчине можно доверять. Учитель говорил, что он никогда не врал. Поэтому я хочу эту книгу. Любой другой может со – врать. Может попробовать одурачить меня и внушить, просто ради потехи, что самый неправильный способ действий и есть самый правильный. А я не хочу больше вляпываться.
Снова слишком много болтаю. Стиль заставляет меня проговариваться.
Букинист открыл рот в виде большой буквы «О», что я очень часто в своей жизни видел. Понес книгу к кассе, со звоном повернул ручку.
– Тридцать долларов одиннадцать центов, – сказал он.
– Тридцать долларов, мать твою?
Будь ты проклят, Стиль.
– Сэр, я отдаю ее вам по очень разумной цене.
– Я думал, «отдаю» – значит «даром».
Протянул деньги, он отсчитал сдачу, сунул книгу в пакет.
– Честно сказать, не знаю, какую работу вы сможете получить, – сказал он.
– Значит, нас двое. Но я не собираюсь выносить дерьмо с фабрики, писать в баночку или…
Я вышел, продолжая говорить, не понимая, что продолжаю говорить, потому что на самом деле говорил Стиль, а он находился в дурном настроении.
– Советую дважды перечитать эту книгу, – крикнул мне вслед букинист.
Пройдя всего несколько ярдов по улице, я услышал, как он запер дверь на замок. Оглянувшись, увидел опущенные жалюзи и вывешенную табличку ЗАКРЫТО.
Уже ночь, я изучаю книгу. Решил отныне постоянно носить ее с собой. Столкнувшись с незнакомой или затруднительной ситуацией, найду тихое укромное место и там почитаю, что делать. Просто скажу: «Пардон, мне надо в туалет».
Книга преподносит множество важных и ценных уроков. Теперь буду гораздо лучше знать, что надо делать. Если запомнить как можно больше правил, даже не придется останавливаться и думать. Со временем автоматически стану правильно действовать и реагировать так же, как остальные.
На следующее утро я в костюме готов искать работу. Понес карточку к леди за конторским столом в вестибюле и показал.
– Знаете, где это может быть?
– Знаю, где это есть, – сказала она, закатив глаза и постукивая по столу кончиками пальцев.
Я вытащил из пиджачного кармана книгу и прочел:
– «В чьем-либо присутствии не подобает напевать про себя, издавая шумливое мычание, барабанить пальцами, притоптывать туфлей».
– Что?
– Такое правило.
– У меня свои правила, черт побери. Какого черта вам нужно?
– Просто хочу узнать, как пройти по адресу, указанному на карточке.
– Вы даже тут не живете. За каким чертом тащиться в агентство по трудоустройству?
– Может быть, скоро я буду здесь жить.
– Ох, какая прекрасная новость.
– Спасибо.
– Мне придется тогда поскорей переехать отсюда.
Я уже держал палец на правиле.
– «Не изрекайте злонамеренных речений, не насмешничайте, не высказывайте презрения в чей-либо адрес, даже ежели оно заслужено».
– Слушай. Скажешь еще одно слово, я засуну проклятую книжку тебе в задницу.
Поэтому я просто ушел, хотя Стиль практически выдавливал из меня нехорошие слова, заставляя губы произносить звуки «х» и «г» по дороге в агентство по трудоустройству.
17
Не хочется признаваться, но этот кусок белого… я хочу сказать, леди из мотеля оказалась права насчет агентства по трудоустройству. Мне ничем не сумели помочь, потому что я не постоянный житель. Отправили к доске объявлений, но и там не нашлось ничего подходящего.
