— Что? — В волнении чародей задел рукой стопку листов сосвоими заметками, и они рассыпались по каменному полу. Он не обратил на нихвнимания. — Что Вы хотите сказать? Исчезли? Нелепость! — Однако, вопрекисказанному, Геррод по собственному опыту знал, как быстро клан мог в случаежелания переменить свое местоположение. Это был один из многих приемов,которыми пользовался его отец в постоянных играх в войну, — сделать ход, когдавнимание врага отвлечено.
Переместить более чем тысячу людей посреди ночи?Предводитель клана едва ли покинул бы своих последователей, если бы непланировал создание новой Империи.
— Куда они направились? Похоже, на восток.
— Я не могу сказать с уверенностью. Присутствие ТемногоКоня, я полагаю, вполне могли бы как-то скрыть от меня.
Дру Зери устал, очень устал. Геррод мог посочувствовать ему,поскольку сам был в таком же напряженном состоянии. Если бы хоть кто-то знал оего изысканиях — и о надеждах, и страхах, которые пробуждают в нем кое-какие изних, — у него мог бы возникнуть соблазн покончить с чародеем… или превозноситьего как героя для собственного народа. Геррод не желал ни той, ни другойсудьбы. Ему даже было не по себе от собственных великих открытий. Они в равнойстепени обещали и смерть, и жизнь.
— Они должны были оставить какой-то след!
— Чего-то тут не хватало. Чего-то, о чем великий маг еще несказал ему.
Ответ он получил почти сразу же.
— Имеется след, неотчетливый и, возможно, ложный, но мненедостает умения, чтобы пройти по нему до конца. Я ведь говорил тебе о томвремени, которое я провел в Пустоте, и как я в конце концов вырвался оттуда?
— Вы, конечно же, не предполагаете, что…
— Темный Конь мог открывать… пути… в другие царства. Однаждыон сделал это для меня. — Черты Дру на мгновение смягчились под действиемвоспоминаний; затем, вспомнив про положение, в котором оказалась его дочь,волшебник продолжил:
— Я, возможно, сошел с ума, но это объясняет, почему мне неудается найти никакого следа. Я, насколько удалось, искал их на востоке; но ссамого начала знал, что они направились не туда. Нет, я думаю, что, возможно —именно потому, что они захватили Шариссу, — Баракасу удалось вынудить ТемногоКоня создать путь, по которому могли бы пройти Тезерени, — путь, который, яполагаю, должен вести не куда-либо на этом континенте, а к владению, о которомпредводитель клана так и не смог позабыть — невзирая на последние пятнадцатьлет.
— Драконье царство? — Геррод произнес это холодным тоном,похожим на тот, каким он мог бы приветствовать своего отца, главу клана. В этобыло почти невозможно поверить, но Баракас как раз и был способен замыслитьтакое безумие и осуществить его. Найти пути из этого мира, ведущие в Драконьецарство. Его отец, после долгих лет жестоких утрат, наконец получил возможностьпостроить для себя великую Империю. Волшебство существа по имени Темный Конь слегкостью сделало то, что, по мнению чародея, было бы деянием, которое враады —даже во времена своего могущества — могли бы осуществить лишь с трудом. Шариссапохищена.
— Ты будешь помогать мне? — с надеждой спросил Дру.
— А чего вы хотите от меня?
— Способ найти их следы. Я знаю, что у тебя должно бытькакое-то предположение. У нас с Силести добровольцев больше чем достаточно. Наэтот раз дрейка и его детей ждет расплата! — Руки Дру излучали волшебную силу.
Геррод восхищался этой силой, хотя одновременно она ивызывала у него отвращение. Каждый раз, когда Шарисса навещала его, он не могне думать, что та же самая сила, которой управляли основатели, создавала излюдей, подобных враадам, существа вроде искателей.
— Вы кажетесь гораздо более способным сделать это, чем я, —сказал он.
— Если у кого-нибудь такая способность есть — то у тебя.
Сияние, исходившее от рук великого мага, погасло таквнезапно, что Геррод замигал. Дру охватил лицо руками.
— Я не могу! У меня не хватает знаний!
— Ваши безликие союзники…
— Разгуливают кругом, как будто в этом мире все в порядке!Если бы я меньше доверял им, я мог бы счесть, что они — отчасти — ответственныза то, что никто не узнал о происшедшем до тех пор, пока не оказалось слишкомпоздно! Тысяча людей — и кто знает, сколько дрейков и других животных… и онивнезапно исчезли, за одну ночь!
Чародей припомнил, как магические прислужники основателейвели себя по отношению к существу, вернувшемуся из Пустоты, в конце концовизгнав его, как предполагалось, навсегда. Он не сомневался, что с самого началанелюди видели в Темном Коне некую случайность, могущую нарушить их тщательнопродуманный план. Ему нетрудно было представить себе их удовольствие привнезапном исчезновении призрачного скакуна. А Шариссу прихватили просто заодно.
Геррод знал, что это убеждение было основано на егособственной неприязни к этим безликим существам, но его это ни капли небеспокоило. Они, с его точки зрения, были врагами. Это был один из немногихслучаев, когда он сходился во мнении со своим бывшим кланом.
Он смотрел какое-то время на единственного, помимо Шариссы,враада, которым он действительно восхищался. Дру провел руками по своимседеющим волосам; серебряная прядь при этом осталась непотревоженной. Герродпонял, что Дру, вероятно, не спал начиная с того момента, как обнаружилось, чтоисчезновение Шариссы совпало с тайным переселением Тезерени. Великого магатревожила также и судьба чудища, которого он называл другом. Геррода, однако,мало интересовала судьба черного скакуна. Для него имела значение лишь Шарисса.
Чародей принял решение. Оно ему не нравилось, но приходилосьпризнать, что другое он выбрать не мог.
— Я, возможно, смогу кое-что сделать. Мне нужно пять дней.
— Пять дней. — Голос великого мага был безжизненным. ДруЗери, несомненно, думал о том, что могло произойти за пять дней. Его дочь моглабыть уже мертва.
А также, подумал про себя Геррод, ее могла ожидать судьба ихуже смерти. Стать Тезерени — путем брака с одним из его братьев, вероятно сРиганом.
Не было секретом, что глава клана зарился на ее способности.Он, вероятно, был убежден, что она передаст их своим детям; эту возможностьнужно рассмотреть, признал в душе чародей. Дру видел в Шариссе лишь заложницу,захваченную с целью склонить к сотрудничеству Темного Коня; это было тожевероятно. Если бы у него было время, чтобы прийти в себя, он вспомнил бы и ещеоб одной возможной причине. Геррод, однако, надеялся, что к тому времениобстоятельства изменятся.
