– А что там такое, – Мари не терпелось узнать, что произошло.
– Помнишь, я рассказывал тебе историю про девочку, которую парень убил и закопал? – сказал я.
– Ой, не хочу вспоминать, – поморщилась супруга.
– Ну так вот, недавно приезжал к нам в офис следователь, дождался меня после работы в пятницу и начал рассказывать, мол, этот парень убить не мог, нужно поговорить… – я вздохнул. – Ну пошел я с ним в бар, так он наклюкался, а когда выходил из бара то какой-то гопник на нас со спины набросился и сумку у него выхватил. А он мало того, что пьяный был и на ногах почти не стоял, так еще и дело уголовное в Москву потащил. Ну, в общем, теперь его за потерянное дело уволить хотят, а он названивает мне и просится устроиться к нам на работу.
– А ты?
– Ох, Мари, да не знаю, есть у нас вакансии или нет, – вздохнул я. – Но если честно, такого человека не очень хочется брать. По нему видно, что пьет, да он и особенно не скрывает этого. Кто я этому следователю? Ну вот кто? Вообще случайный чувак, а он хочет, чтобы я ему с работой помог.
– Тебе не жалко его? – спросила она.
– Да жалко, конечно. Видно, что человек он неплохой, но вот его желание набиться мне в друзья немного напрягает. Не люблю я это.
– Ладно, постарайся хотя бы узнать, – попросила Мари. – Сделай хорошее дело.
Я лишь кивнул, но на самом деле я знал, что не буду ничего и ни для кого узнавать. Я знал, что такой должности «человек он неплохой» у нас нет. А следователь Савельев именно для этой должности и годился. Мари я говорить про это не стал, чтобы не расстраивать, но лично для себя решение принял.
Через час мы пошли спать, но неприятное чувство не покидало меня. Мне все еще было жаль этого капитана.
* * *
Следующий день я провел в раздумьях. Знаете, эта дурацкая черта: сначала принял решение, а потом кошки скребут на душе и ты пытаешься все-таки пойти навстречу. Пытаешься пересмотреть собственное решение, чтобы никому не было больно, хотя и понимаешь, что пересматривать тут на самом деле нечего.
Посередине дня я набрал Короткову.
– Задание сделал?
– Шеф, я просто еще…
– Ну вот делай давай, – я положил трубку.
Так, Короткову под задницу дал. Пускай сводит всю инфо. Телефон зазвонил, и я снова поднял трубку. Это перезванивал Лешка.
– Шеф.
– Что.
– Вот ты сказал, что надо инфографику по всем сотрудникам, что уволились, подготовить, а вот ребята как эта… ну Марина. Помнишь? Ну которые не выходят на работу, их считать, как уволенных?
– Да, по ним сделай отдельный файл. Заполни подробно статистику, сделай графики и обязательно подгрузи все данные из базы, ФИО, фотографии, подробности собеседования, по ним максимально сделай, вплоть до группы крови, – съязвил я.
– Блин, насчет группы крови не знаю, – Коротков засомневался, даже не поняв, что я шучу. – Но я подробно все разузнаю. А графики какие нужно сделать?
– Я думаю, менеджер твоего уровня сможет разобраться, какой нужно сделать график, – я уже устал от Короткова, не понимающего, что я говорю не всерьез, но если он не понимает сарказма, то пускай действительно все делает. Будет ему уроком.
– Да-да, я понял, я сделаю, – отрапортовал Коротков.
Я посчитал до 10 и перевел взгляд на телефон. Лешка снова перезванивал. Все-таки я хорошо успел его изучить за время совместной работы. Я тяжело вздохнул и снова взял трубку:
– Что на этот раз?
– А если нужно будет архивы поднять по сотрудникам, ты дашь разрешение? По «потеряшкам» вся инфа в СБ лежит.
– Дам.
Я положил трубку. Не прошло и минуты, как мне уже звонил Говоров.
– Да, Коля.
– Серег, а что за доступы ты дал Короткову?
– В архив по сотрудникам, которые числятся у нас в качестве «потеряшек».
– А нахрена ему это? – возмутился Говоров. – Он говорит, ты заставил его графики по этим людям составить.
– Да, заставил.
– А зачем? – Говоров продолжал ворчать. – Мне не сложно дать архив, просто у вас в последнее время вся конфиденциальность коту под хвост. Все данные по сотрудникам как на проходном дворе. Вот что он с этими графиками будет делать?
– Следователю передаст, – честно говоря, от тупых разговоров я уже взорвался. – Передаст следователю Савельеву.
– Какому еще Савельеву?
– Капитан который. Ему передадим. А то он одно дело потерял, решили ему еще подкинуть. Пусть расследует, куда эти люди пропали!
– Серег, вот мне ни разу не для шуток.
– Коля, дай доступы к архиву и не задавай лишних вопросов, – честно говоря, мое терпение уже было на пределе. Один бежит в архив выполнять ненужное задание, другой ворчит, что нельзя давать эти доступы, как будто они вообще кому-то нужны. И все считают, что надо обязательно уточнять по поводу всех этих вопросов и звонить мне. Как дети малые, ей-богу.
– Серег, я без официального запроса ничего не выдам, – возмутился Говоров, видно решив биться до конца. – Полиция пускай присылает с печатью и подписью, а я…
– Коля, успокойся уже. Это не для полиции, это для нас. Просто надо сделать графики, и все. Не считай это официальным запросом.
– Так это шутка была?
– Скорее сарказм.
В ответ Коля только пробормотал что-то невразумительное и положил трубку. Я откинулся на кресле и несколько секунд сидел, закинув голову и закрыв глаза. Затем я достал телефон и легонько вздохнул. Есть такое понятие «съесть лягушку». На тренингах для менеджеров про это рассказывают. Но раз уж вы купили эту книгу, то расскажу бесплатно: так называется необходимость сделать какое-то задание, которое ты не хочешь делать от слова «совсем». То есть вот есть что-то, что прямо вообще никак не хочется делать. Мы приходим на работу и оттягиваем до самого последнего момента. И целый день-неделю-месяц ходим подавленные тем, что делать все-таки придется. На тренингах говорят, что надо «съесть лягушку» в самом начале рабочего дня,
