– не сон?..
Как и ночью, Таня потрясла головой – убедившись, что и в самом деле неловко повернула шею, и теперь она давала о себе знать. Но монета не исчезла с остатками сна: лежала там, где лежала.
Радость возвращения дорогой утраты боролась с суеверным страхом, и за их битвой свысока наблюдало нечто третье. Надежда?
Неужели всё правда – и сказка, и колодец, и мама? Если так, если осталось что-то, не до конца разобранное и объяснённое холодным разумом – так что же, выходит, смерть – не конец? И за крышкой гроба в самом деле что-то происходит?
Или – заключил тот самый оскорблённый разум – Танин рассудок просто-напросто повредился.
Но ведь вчера монеты на ней точно не было. Вот и не слишком трезвое селфи, выложенное ночью в соцсети, это подтверждало. А раньше они никогда не расставались с монетой, ни на час. Тане бы и в голову не пришло снять её, чтобы сфотографироваться – и все остальные снимки тому доказательство.
День был странным, как будто не наяву. Очень хотелось забиться где-нибудь в угол и тихо подумать – но привычная жизнь требовала иного.
Вопреки вчерашним опасениям, Таня успела на ранний показ, но, выйдя из дома, двигалась по инерции. Не человек – зомби, действующий по наказу поднявшего его колдуна. Она деланно улыбалась, говорила заученные фразы, и при этом мысленно не была полностью ни с клиентами, ни с колодцем.
– Чья та трёшка в переулке Зелёном? Дмитрий?
– Нет. Не знаю, про что вы, Тамара Петровна.
– Татьяна? Твоя?
– Хм… Угу.
– Что там с ней? Почему сняли с сайта? Продала?
– А?
– Продала, говорю?
– Угу.
– И чего молчишь? Когда?
– Что когда?
– Продала когда?
– Кого?..
– Да ты где вообще? Точно не здесь! – Тамара принюхалась – демонстративно с шумом втянула воздух, как та собака – после чего наигранно разогнала его рукой. – Фу-фу! Сколько раз говорить – среди недели чтоб ни-ни!
Таня пожала плечами. Не оскорбилась – оставила без внимания: чем дальше продвигался день, тем больше занимали слова мамы.
«Но только сделать это нужно завтра».
Сложность в том, что делать совершенно не хотелось.
Из всех соседей, знакомых хотя бы в лицо, семья Винни Пуха единственная вызывала симпатию. Если бы речь шла, например, о пронырливой Маргарите Антоновне, то Таня бы не так уж колебалась. Хотя в любом случае – вряд ли можно ожидать чего-то хорошего от розыгрыша полиции.
К счастью, вечерний показ сорвался. Вернувшись домой с купленными по пути бутылками, Таня продолжала размышлять.
Она снова открыла вино – и постепенно оно разбавило мысли озорным азартом.
А что, если колодец на самом деле исполнит её желания? Тогда – прощайте звонки и показы, и встречи с деревенскими уголовниками и следящими тётками в грязных сапогах. Она сможет жить для себя, занимаясь тем, чем ей хочется… А чем ей хочется?
Таня сама не знала. В суете некогда ставить перед собой такие вопросы, не говоря уж о поиске ответов на них. Но если желание исполнится – время появится. Да-да: она сможет выяснить, чего хочет – и займётся именно этим.
А ещё – тут и задумываться не над чем, и так ясно – Таня переедет в другую квартиру. Просторную, светлую, без теней по углам и печальных воспоминаний.
И у неё будет своя семья – своя весёлая матрёшка, как из пятнадцатой квартиры. И заботливый муж. Не принц, нет. О принцах она давно не мечтала. И сама не принцесса, да и на что он, принц-то? Таню устроит добродушный Винни-Пух.
И всего-то и надо – совершить идиотский звонок.
Ну в самом деле, чем он грозит?
Скорее всего, в полиции его просто проигнорируют. Скажут: «Убить пытается? Ну, вот когда получится – тогда и звоните». А даже если и нет, и они приедут – то в худшем случае её даже не оштрафуют, так – отругают. Это же не сообщение о бомбе всё-таки, всего лишь жалоба на соседей – мало ли, что ей из лучших соображений могло послышаться?
И семье той славной никакого вреда не будет. Винни-Пух с женой переглянутся, покрутят пальцем у виска и рассмеются. Единственное, чем Таня им может навредить, так это прерванным сном – если они, конечно, уже легли спать.
Конечно, надо было звонить раньше, хотя бы в девять – а уже одиннадцать. День заканчивался – нужно решаться, и немедленно.
Жаль будить Винни-Пухов, но что ж?
Таня посмотрела на пустеющую бутылку, взяла телефон – обычный, не айфон – перед клиентами за него стыдно бывало, но скоро все, возможно, изменится – и набрала 102.
Оператор ответил почти мгновенно.
– Тут… – Таня поперхнулась и закашлялась.
– Слушаю, говорите, – поторопил безучастный голос.
В нём не было никаких эмоций, что не помешало ему чудиться недобрым и раздражённым. Как будто диспетчеру известно о розыгрыше. Таня себя одёрнула: что за бред!
– Мне кажется, мой сосед пытается убить какую-то девушку, – сказала Таня. – Тут такие жуткие крики.
6
Около двенадцати Таня и в самом деле услышала и шум, и крики. Внизу – как видно, на площадке этажом ниже – хлопали двери. Там ходили, говорили – громко и нервно.
Видимо, полиция всё же приехала.
Она подкралась к двери – тихо, чтобы, если вдруг кто был и в их коридоре, не понял, что она дома – и приложила горящее от возбуждения, от поступка, стыда и любопытства ухо к холодному металлу.
– Я ничего не знала! – звонко крикнул молодой женский голос. – Ничего!
Он перешёл в громкий плач.
Что же там происходило?
Таня рассчитывала, что полицейские – если там действительно были они – поднимутся к ней: она, конечно же, оставила свой телефон и адрес, чтобы заявку приняли. Но так и не дождалась.
Около двух, устав от неудобного положения и замёрзнув, она решила пойти в кровать и подождать визита под одеялом.
Напряжённое ожидание сну никогда не способствует – однако эта ночь стала исключением. Таня моментально заснула и спала без снов – при том очень долго.
Когда она снова открыла глаза, было совсем светло. В тёмных углах квартиры бродило солнце. День! Она проспала! Отчего же не звонил будильник?
Таня вскочила, соображая, что сначала: звонить хозяйке в агентство, ставить чайник, чтобы на бегу хлебнуть кофе, или чистить зубы и красить глаза – и тут поняла, что её разбудило.
В дверь стучали. Не тарабанили – вежливо постукивали, делая паузы. Но были настойчивы: стуки возобновлялись.
– Кто? – спросила Таня. Голос охрип от вина и переживаний.
– Полиция, – ответили из-за двери.
– Сейчас!
Чувствуя себя ребёнком, которого застали врасплох, Таня запнула под кровать пустые бутылки. Надела халат, подумав с миг, накрасила губы – и только потом открыла дверь.
За ней ждали двое в гражданской одежде.
– Морозова, Татьяна Павловна?
Таня кивнула.
– Вы сообщили о происшествии в квартире пятнадцать.
Это был не вопрос, но Таня снова кивнула и отошла, приглашая жестом в квартиру.
Вот
