забыл.
Улыбаюсь еще раз.
Обвожу взглядом помещение ресторана. За столиками вокруг совсем другая атмосфера. Легкость. Веселье. Фото для Инсты.
А я даже сфотографировать его не могу.
Никто не поймет, это правда.
— А еще у нас есть план, — произношу шепотом, заговорчески, подавшись вперед и прижимаясь грудью к столу.
Тарнавскому мое кокетство, кажется, не залетает. Уголки губ дергаются вверх и быстро опускаются.
Мне кажется, я порчу человеку аппетит и настроение. Грустно. Но как остановиться-то?
— Да. А еще у нас есть план.
От которого меня тошнит.
Молчим.
Официант приносит нам смену блюд. Очередная пустая трата денег. Хорошо, не моих.
Когда он уходит, я тянусь за бокалом, в который подлили дорогого вина.
— То есть, если я попрошу тебя провести время со мной и с мамой…
— Я сделаю, как ты просишь. Но думаю, что пока это неуместно.
Улыбаюсь горько, делая новый глоток из бокала, который так и не поставила на стол. Потом еще один.
Горечь напитка отлично сочетается с горечью внутри.
— А когда будет уместно? Это же не поменяется… Да. Я твоя студентка. Да. Ты взял меня на работу, в частности и потому, что хотел трахнуть.
Я впервые произношу это вслух. Специально делаю это грубо. Слава смаргивает.
Я отмечаю, как напрягаются челюсти. Волна проходит по скулам до висков.
Злится.
Это хорошо же?
Да. Я получаю удовольствие. Бью еще раз:
— Если это так сильно тебя смущает, то почему потащил меня на мероприятие с кучей людей? Или там вопросы преимущественно не к тебе?
— Юль, — я и сама знаю, что перегибаю. Только и он знает, что мои претензии не на ровном месте.
Выстроенный за эти два месяца замок из песка казался мне небесно красивым. И вот теперь, приглядываясь, я начинаю замечать, из какого мусора я его создала.
— То есть, тему знакомств я пока могу закрыть, да? Ты знакомишь меня с теми, с кем считаешь нужным. Например, с бывшей.
Не прислушиваясь к «маленькой просьбе» своего мужчины, я продолжаю давить (а в его картине мира, возможно, истерить). Тарнавский сверлит меня в ответ все таким же взглядом. Я раньше сильно испугалась бы. И его настроения, и возможных последствий для себя. Сегодня — вообще нет.
— Если ты хочешь обозначить всё так, то да. Тему знакомств пока ты можешь закрыть.
Его ответ пронзает спицей сердце.
Спасибо. Блять.
Улыбаюсь.
— Спасибо за честность.
Снова тянусь за бокалом. Слова Лизы про "больших дур я не встречала" звенят в ушах. Я, кажется, тоже.
Осушаю его в три глотка.
Следящий за тем, чтобы он не пустовал, официант быстро подходит к нашему столу и берет бутылку. Тарнавский тормозит его жестом руки и негромким:
— Не надо. Даме достаточно.
Бутылка опускается обратно на стол. Официант улыбается мне извинительно и уходит.
А меня… Снова с головой в помои.
Обиды внутри столько, что распирает.
— Я не пьяная.
Выпаливаю в глаза. Тарнавский парирует слишком двузначным:
— Я вижу. Ты на нервах. И я не понимаю, почему. За косяк с вечером и платьем я извинился. Замечание учел. Впредь буду более осторожным и внимательным. Сколько еще ты планируешь меня наказывать? Или сейчас — уже за что-то другое?
Его слова трезвят и поражают. Не нахожусь с ответом сходу.
Раньше я ему не предъявляла, но и он был мягче.
— А мне есть, за что тебя наказывать?
— Это ты мне скажи, Юля.
Молчу.
Моя искренняя и до сих пор чистая душа хочет излиться. Я не даю ей. Затыкаю.
Во взрослом мире так нельзя, Юль. Не с этими людьми. Не в этих условиях.
— Мне написала еще одна твоя бывшая. — Если Тарнавский снова удивляется — уже не показывает. — Елена. Из прокуратуры.
— Я понял.
— Просила передать, что доступа к делам ты больше не увидишь. Через нее.
Написывая мне, прокуратура даже не подозревала, что я почти так же, как она, хочу увидеть на лице судьи разочарование. Мои чувства трансформируются куда быстрее, чем в прошлом. Возможно, потому что обида несравнима. Тогда я обманула себя сама. Сейчас это делает он.
— Я и не собирался ничего получать. Через нее. Если она тебе надоедает — ты можешь ее забанить. Тебя это касаться не должно.
Хмыкаю и увожу взгляд в сторону.
Какая. Блять. Забота.
А потом твоя следующая дуреха забанит уже меня. Удобно.
— Спасибо.
— Юль, — Слава снова меня зовет. В голове прокручивается логичное развитие этого вечера.
Глупую обиженную сверх меры девочку отвезли в крутой ресторан. Накормили от пуза. Напоили хорошим вином. Я уже должна была оттаять. Дальше — прыгнуть в комфортную машину. Изнывать от нетерпения, когда на коленку опустится мужская рука.
Дать себя трахнуть в его квартире прямо в коридоре. Кончить быстро, потому что под алкоголем. Потом еще и дососать в благодарность.
Господи, какой же я была все это время смешной.
Поднимаю руку, улыбаюсь официанту. Создаю для него спорную ситуацию, но похуй.
Он подходит к нам, смотрит внимательно.
— Обновите, пожалуйста, — я киваю на бокал, он скашивает взгляд на Тарнавского. Тот продолжает сверлить меня. Но это не тормозит.
Рискуя то ли карьерой, то ли жизнью, мужчина исполняет мою маленькую просьбу.
Я беру бокал и снова выпиваю до дна. Громковато стукаю об укрытый скатертью стол.
Обмахиваю нагревшиеся щеки.
— Я наелась, спасибо. Отвези меня домой. Устала.
— Я хотел, чтобы ты сегодня была у меня.
А я хотела, чтобы ты оказался нормальным.
Мы сверлим друг друга взглядами. Меня уже ведет. Славу — совсем нет.
Он обыграет меня в любой из игр. В любой. Единственный мой козырь — знания. И я должна быть благодарна его бывшим, которые помогли все рассмотреть.
Я принимаю решение, что он пожалеет. Как бы больно ни было мне. Он. Пожалеет.
— Спасибо за предложение, но я хочу к себе.
Глава 17
Юля
Я никогда не была сильна в подлости и подставах.
Не опущусь до них, что бы в моей жизни ни случилось. Но сохранить собственную гордость, а еще задеть хотя бы в половину так же сильно, как Слава задел меня, хочется.
Он думает, что контролирует глупышку?
Сюрпрайз-сюрпрайз, ваша честь.
Глупышка у вас с тайной начинкой. Не скажу, что приятной.
Ставлю чашку с крепким черным кофе на поднос рядом с блюдом, на котором выложено печенье.
Сердце колотится бешено. Мне страшно, гадко, отчаяно, но я обретаю смысл в новой роли.
Вы связались с сукой, господин судья. И чтобы дать вам это понять, я начну издалека.
