и я отказалась, — хмыкнула она. — А теперь, видимо, отказаться не смогу?
Баррингтон прищурился, кивнув, словно признавая, что здесь он и вправду вышел победителем.
— Видишь? Если получаешь отказ, нужно лишь изменить условия, чтобы добиться согласия.
Габриэлла ответила на его взгляд тёплой, но насмешливой улыбкой. Её взгляд изменился: она смотрела на него уже не как на упрямого следователя, а как на интересного собеседника, знающего себе цену и готового стоять на своём.
Габриэлла вошла в ресторан Амари, и в первую же секунду её взгляд остановился на роскошной обстановке. Огромные люстры из хрусталя ослепляли золотистым светом, переливающимся на всех многочисленных зеркалах и колоннах, обрамлявших зал. Воздух был наполнен ароматом благовоний и дорогих духов, а тихие звуки живой музыки придавали обстановке ощущение уюта и магического великолепия.
Габриэлла лишь мельком обвела зал взглядом. Она выбрала для вечера своё лучшее платье: черное изысканное платье с открытой линией плаечь и разрезом, что называла Жанна, “под самое небалуй!”. Платье идеально сидело на фигуре, словно было соткано специально для неё. Легкий блеск ткани переливался в свете люстр, подчеркивая её загадочное присутствие. На фоне утончённой обстановки Габриэлла Арчибелд чувствовала себя почти уверенно, но внутри всё же нарастало беспокойство.
Платье было выбрано не просто ради элегантности — в нем Габриэлла чувствовала себя, как в военной форме. Ведь красивая женщина в дорогом ресторане привлекает внимание, но едва ли внушает настороженность? Впрочем, она была готова к тому, что, возможно, этот вечер станет серьёзным испытанием.
Едва она сделала шаг в сторону, как почувствовала на себе десятки взглядов. Некоторые из них определённо принадлежали служащим Ариана — она знала, что они наблюдают за ней, чтобы обезопасить её от любой неожиданности. Габриэлла была не в состоянии определить, кто из этих достопочтенных дам и мужчин были офицерами на задании. Маскировка была на славу.
Не то чтобы присутствие офицеров было необходимо, Габриэлла по уши была увешана артефактами и защитными плетениями. При этом взгляд Ариана перед выходом буквально горел, давая понять, что даже её готовность и набор защитных амулетов ему не слишком-то по душе. Он даже не хотел ее отправлять в Амари, беспокоился о безопасности, и лишь после часового пререкания признал, что идея отправить “приманку” была куда разумнее.
Баррингтон проинспектировал её раз сто перед тем, как она зашла в ресторан. В любой непонятной ситуации ей надлежало тут же покинуть заведение или вызвать его через сигнал.
Габриэлла подозревала, что если кто-то в зале случайно заденет ее, то неуклюжего господина тут же отбросит к стене магический щит, просто чтобы соблюсти установленные Баррингтоном меры безопасности.
Девушка, как по инструкции, прошла следом за хостес до забронированного столика у окна, откуда открывался замечательный вид на ночной Кельн, усыпанный огнями. Прибывшие аристократы и маги разговаривали за соседними столиками, и хотя внешне всё выглядело безмятежно, Габриэлла знала, что за её ужином пристально наблюдают.
Она ощутила присутствие силы сразу, как только вошла. Было в этом ресторане что-то мистическое, особенное, словно каждое движение напоминало о скрытых намерениях, которые до конца не поддавались расшифровке.
Сделав заказ, она позволила себе расслабиться, погрузившись в атмосферу. Вино было великолепным — глубокий рубиновый оттенок, насыщенный вкус, который расплывался теплом по телу. Габриэлла не была бы собой, если бы позволила Ариану самому управляться с ситуацией. В ее “рукаве” был припасен козырь. Она тихо улыбнулась, подумав, что даже в такой вечер ей позволительно немного насладиться моментом. Только вот почему-то внутреннее чувство тревоги ни на секунду не исчезало.
И вскоре её интуиция не подвела. В соседнем зале внезапно послышались приглушённые шаги, которые едва ли было слышно на фоне живой музыки. Однако Габриэлла расслышала — ждала их. Спустя несколько секунд к её столику подошёл мужчина, который выглядел так, будто не имел ни малейшего интереса скрываться.
Он был высок, его фигура подчёркнуто угловата и строгая, словно каждый изгиб тела и линия одежды были выверены для одной цели — заявить о своём превосходстве без лишних слов. Лицо, лишённое всякой мягкости, будто высеченное из камня, излучало спокойную, безжалостную уверенность, которая не нуждалась в масках.
Мужчина был сухопар и прям, как натянутая струна. В его холодном взгляде, глубоком и пронзительном, читалась привычка всегда и во всём контролировать ситуацию. Он был одет в безупречно сидящий тёмный костюм, и хотя его одежда ничем не выделялась, казалось, что она подчёркивает каждый штрих его личности. На вид ему можно было дать около пятидесяти — но эта оценка была столь же неточной, сколь и его тщательно скрываемая суть. Седина легла на его волосы ровным покрывалом, как будто сама жизнь добавила ему штрих строгости и достоинства, а не возраста.
— Мисс Арчибелд, — произнёс он спокойно, без тени притворства, — рад нашей встрече.
Габриэлла почувствовала, как её дыхание на мгновение замерло. Она знала кто этот маг без представлений — это был Мастер, личность, которая всегда скрывалась за маской добродетели. Их главный враг, ее главный враг, из-за которого она и оказалась втянута во всю эту историю. Казалось, её сердце замерло на долю секунды, прежде чем вновь забиться в груди.
Она смотрела на него молча и открыто, хотя в её голове уже бурлили сотни мыслей и вопросов. Мастер продолжал сел напротив, спокойно, почти любезно смотря на неё, как будто они оба здесь случайно.
Мужчина поднял палец, и в следующий же миг рядом возник официант, молчаливо и беспрекословно подчиняясь его жесту. Официант быстро и уверенно поставил на стол второй бокал и, не задавая вопросов, налил в него вино из бутылки, стоявшей на столе перед Габриэллой. Этот тонкий, почти демонстративный жест не оставлял сомнений: он не собирался спрашивать разрешения, не нуждался в её согласии. Вино, выбранное ею, в его бокале — словно молчаливая печать на том, что разговор будет идти по его правилам.
Габриэлла наблюдала за этим молча, не моргнув и не выдав ни единой эмоции. Она прекрасно знала, что этот вечер готовился по плану, а значит, все должно было происходить так, как и задумано.
Но ее тонкие пальцы, легко скользнувшие по краю бокала, выдавали напряжение. И в его взгляде сквозила сила — холодная и жёсткая.
— Я удивлена, — произнесла Габриэлла,
