Может быть, на такой эффект и было рассчитано предложение Векция Сабина. И едва ли надо верить «Юлию Капитолину», что сенат единодушно и с восторгом избрал Пупиена и Бальбина. В «Эпитоме о цезарях» (26, 2), приписываемой Аврелию Виктору, но явно ему не принадлежавшей, Пупиен и Бальбин называются захватившими власть (regnum invadentes). Глагол invado имеет оттенок насильственности действия. Хотя рассказы Геродиана и биографа Пупиена и Бальбина расходятся в деталях, в целом они совпадают: оба новых императора были избраны голосованием сенаторов, и ни о каких насильственных действиях ни их самих, ни их сторонников
™ Johne К.-Р. Op. cit. S. 112.
19 Бикерман Э. Хронология Древнего мира. М., 1975. С. 233. В списках ординарных консулов Сабин упоминается только в 240 г. Следовательно, впервые он был консулом-суффсктом. а нс ординарным.
м Dietz К. Senatus... S. 268. «Юлий Капитолин» говорит, что Векций Сабин происходил из Ульпиев (ex familia Ulpiorum). Даже если это является выдумкой автора, харак-icpiio указание на родство со столь чтимым сенаторами Траяном, что, по мнению писателя (а, может быть, и сенаторов), должно было дополнительно связать новых принцепсов с первыми Антонинами. Ср.: Syme R. Ор. cit. Р. 100.
1,1 Если сопоставить этот рассказ с приведенным выше изложением Геродиана, то можно полагать, что целью первого этапа — бокцикяа — было стремление «усыпить» бдительность сторонников дру! их кандидатов.
по отношению к сенату не говорится. Видимо, в этих словах позднего автора сохранились отзвуки недовольства тех сенаторов, которые оказались в меньшинстве во время голосования.
И Геродиан (VII, 10,4), и биограф Пупиена и Бальбина (5-7) подчеркивают противоположность личностей новых императоров. Это была противоположность не только характеров, но и происхождения. Бальбин был очень знатным (nobilissimus) и богатым, принадлежал к патрициату и сам возводил свой род к известному политическому деятелю и историку I в. до н. э., верному стороннику Цезаря, а затем Октавиана, Корнелию Бальбу Теофану (SHA Max. Balb. 7). Заметим, что Бальб обычно не называется Теофаном. С другой стороны, известно, что, хотя он фактически получил римское гражданство от Помпея (об этом пишет и «Юлий Капитолин» — per Gnaeum Pompeium), официально он был усыновлен митиленцем Теофаном, который сам стал римским гражданином благодаря Помпею (Cic. Att. VII, 7, 6), так что «Теофан» вошло в систему наследственных имен Бальбов82. Редчайшее упоминание этого когномена позволяет думать о достоверности источника знаний биографа. Это, конечно, не означает, что Бальбин реально происходил от Бальба, но говорит о действительном существовании таких его притязаний. О Пупиене биограф пишет, что его отец был плебеем (e plebe) и то ли кузнецом, то ли изготовителем телег. Геродиан сообщает, что Пупиен тоже был благородным и патрицием (EÒyevrjg Kai EÙnaTpi5i]ç), но в то же время явно противопоставляет его более знатному Бальбину. Хотя столь низкое происхождение Пупиена считается фальшивкой, нет сомнения, что он был homo novus83. Оба будущих императора делали похожую карьеру, которая, по-видимому, может считаться типичной. В том числе они были наместниками провинций и командовали войсками, занимали должности консулов84. В целом оба они явно олицетворяли две силы в сенаторском сословии — «старых» и «новых» сенаторов, выдвинувшихся уже при Северах. Выдвижение их обоих и явилось компромиссом между этими силами.
И все же дело было не только в компромиссе. Сенат впервые получил возможность свободного избрания принцепса, и избрано было два равноправных императора. Это было совершенно новым явлением в конституционной истории принципата и воплощением
^Bhizquez J. М. La economia dc Hispania Romana // Historia de Espafia. T. II, 1. Madrid, 1982. P. 341.
*' Dietz К. Senalskaiser und ih:e povapxiaç émôvpia// Chiron. 1976. Bd. 6. S. 393; Idem. Senatus... S. 129-131.
MSymeR. Op. cit. P. 171-172.
идеала римской аристократии254. Этот идеал изложен в программной речи Пупиена перед солдатами после гибели Максимина, как ее передал Геродиан (VIII, 7, 4-6)255. Пупиен называет три инстанции власти: римляне, сенат и императоры, избранные народом и сенатом256. Избраны же они из-за их благородного происхождения257 и военных подвигов. Власть является не собственностью одного человека, а общим достоянием римского народа (koivòv той Tœgaiœv öqpov), императорам же вручено управление, дабы римляне жили счастливо и свободно, а варвары оставались спокойными. Сами по себе эти идеи были не новы. Нерон в своей «тронной» речи, написанной Сенекой, обещал разделить дом и государство (domum et rem publicam) (Tac. Ann. XIII, 4, 2). Гальба, усыновляя Пизона, выдвинул принцип заслуги, а не рождения в правящем доме как основание для наследования власти (Тас. Hist. I, 15-16). Если для Галь-бы заслугой были знатное происхождение и внутренние качества наследника, то для Антонинов — опыт в государственных делах. Пупиен соединяет оба аспекта принципа заслуги, несмотря на то что его собственное благородное происхождение было весьма сомнительным. И это явно — не личные взгляды императора, а точка зрения сенаторской знати. Именно таким сенат (по крайней мере, его большинство) хотел видеть политическое устройство Римской империи, в котором два императора, уравновешивая, как когда-то консулы, друг друга, правили наподобие магистратов республики, в то время как высшая власть принадлежала бы сенату и народу258. Конечно, эту речь нельзя считать абсолютно подлинной хотя бы потому, что перед нами греческий, а не латинский текст. Но основные идеи речи в нем представлены верно. Надо заметить, что сам Пупиен, если верить Геродиану, в качестве первого основания для избрания именно его и Бальбина приводит их благородное происхождение (eùyéveia), в то время как для историка гораздо более важны воспитание (îiaiôeia) и опытность (èpneipia)259. Уже поэтому можно считать, что высказанное Пупиеном — это не идеи Геродиана,
вложенные в уста принцепса, а программа нового правительства. Если говорить современными терминами, это была программа конституционной монархии260. Она была особенно актуальна для сената после авторитаризма Северов (кроме, может быть, Александра Севера) и опиравшейся на войско «тирании» Максимина. Эта программа в принципе могла бы удовлетворить различные «партии», существовавшие в сенате.
Однако удовлетворить все сенаторские группировки избрание Пупиена и Бальбина, как и программа нового правительства, по-видимому, все же не смогли. Явно обделенными почувствовали себя люди, которых Геродиан (VII, 10, 5) называет друзьями и близкими ((piXwv Kai oìkeiov) Гордиана. И они сыграли на недовольстве народа. Римская толпа издавна была настроена монархически. И хотя о восстановлении республики речи не было, резкое возвышение сената и связанные с этим какие-то республиканские аллюзии ей не нравились. К тому же римляне ненавидели лично Пупиена. В свое время он был префектом Города и в этом качестве проявлял такую решительность и твердость, что вызвал
