здесь?
Луиза рассмеялась. Гаррет должен был знать все о деле Уолтона, и она оценила его подход.
– Кого я не разозлила?
Смех Гаррета эхом разнесся по бару.
– Подозреваю, мы с вами родственные души, Луиза, – усмехнулся он и сделал паузу. – И ваше новое дело – тело на пляже и священник в Апхилле?
Осведомленность редактора была неизбежной. «Меркьюри» – еженедельная местная газета для Уэстона и прилегающих районов, в отличие от «Бристоль пост», выходящей пять дней в неделю, и именно в ней уже могла быть информация о двух недавних убийствах.
– Таня Эллиот освещает эту историю для вас? – спросила она.
– В точку.
Луиза несколько раз разговаривала с молодыми журналистами в мировом суде и здании окружного суда в Уорле. Однако она еще не общалась ни с одним журналистом в связи с этим случаем, поскольку направила все запросы в отдел по связям с общественностью в Портисхеде.
– Могла бы я с ней встретиться?
– Как насчет завтрашнего утра? – спросил Гаррет и залпом выпил джин с тоником.
– Точно смогу.
– Великолепно, – произнес Доминик Гаррет и повернулся лицом к бару. – То же самое, бармен, – крикнул он испуганному юноше за стойкой. – Вы про пожар в церкви Святой Бернадетты? – уточнил журналист.
– Да.
– Он, очевидно, связан с делом?
– Я бы предпочла пока официально не распространять эту информацию, – заметила Луиза. Из опыта она усвоила, что такая оговорка всегда важна при общении с прессой.
– Как уже сказал, я – могила.
Луиза рассказала Доминику Гаррету о встрече с отцом Макгуайром в церкви Святой Бернадетты, о том, что Вероника Ллойд работала волонтером в церкви и что отец Маллиган раньше был там приходским священником.
– Я вижу точки, которые вы соединяете, – произнес Гаррет.
– На данный момент просто ряд вопросов, – уточнила Луиза.
Бармен вернулся с напитком.
– Оставь сдачу себе, дружок, – обратился к нему Гаррет и протянул пятифунтовую банкноту. – Хорошо, Луиза, теперь по поводу пожара. Признаюсь, я был заинтригован, когда вы позвонили мне, я очень хорошо помню пожар в той церкви. Тогда я только начинал как репортер и находился здесь в командировке от издания, которое раньше именовалось «Бристоль Ивнинг пост»… Вы не поверите, ходили разговоры о том, что я собираюсь на Флит-стрит. Уверен, я бы возненавидел Лондон. Впрочем, я отвлекся, – произнес он и повысил голос, как театральный злодей. – Итак, мне, как местному, дали возможность рассказать эту историю. Официальная версия – пожар произошел случайно. Зажженная свеча зацепила какой-то сыпучий материал, огонь разгорался весь вечер, потом добрался до скамей и деревянной конструкции крыши.
– Значит, вы не думали, что это несчастный случай?
Гаррет наклонился вперед, и его голос стал чуть тише.
– Я был встревожен, Луиза, скажем так. Не только потому, что здание сгорело почти дотла еще до прибытия пожарных служб. Кроме этого, на месте происшествия обнаружили катализатор, бензин, который использовался для резервного генератора.
– Повреждения, видимо, были серьезными?
– Конечно, ведь большая часть конструкции была из дерева. Церковь практически возвели заново, от старой использовали только каменный фундамент.
Луиза сделала еще один маленький глоток теплого вина. Она будто чувствовала запах пожара и видела черный дым, клубящийся над церковными стропилами.
– В найденных мной материалах я не нашла никаких упоминаний о том, что подозревался поджог, – произнесла следователь.
– Это направление расследования довольно быстро пресекли в зародыше. Я был убежден, что там существовала какая-то история, но никто о ней не говорил. Ни полиция, ни Церковь. Я поделился подозрениями с редактором и здесь, и в «Post», но их это не заинтересовало. Вот тогда-то я и «потерял невинность», Луиза. – Доминик Гаррет сделал паузу со смертельно серьезной миной на лице и разразился смехом. – Насчет последнего момента я пошутил. К тому времени моя невинность была давно уничтожена. Это же восьмидесятые. Я видел достаточно коррупции и сговоров с целью замалчивания фактов, хватит на всю жизнь.
– Зачем кому-то скрывать поджог церкви?
– Полагаю, на то была причина. Люди забывают, какой властью обладает эта организация. Возможно, число ее членов в стране сокращается, но Церковь, англиканская или католическая, все еще имеет чертовски сильный голос. На следующий день после пожара церковные чиновники наводнили это место. Я уже почти ожидал, что сам папа нанесет сюда визит. Я никогда не видел ничего подобного. Они общались только друг с другом, не разговаривали со мной и другими представителями прессы, и несколько дней спустя появилось официальное объяснение: это был случайный пожар.
Группа офисных работников, заглянувших в бар, ушла, не сделав заказа, и Блэкуэлл с Гареттом снова оказались единственными посетителями бара. Луиза отпила еще вина и постаралась не морщиться от его вкуса.
– Вы не производите впечатления человека, который так легко сдастся, мистер Гаррет.
Гаррет поднял свой бокал за Луизу и улыбнулся.
– Я навел кое-какие справки, но новости движутся дальше, а ресурсов для расследования не было. Конечно, не лучший мой жизненный момент.
– У вас, должно быть, были какие-то подозрения? – спросила Луиза, обеспокоенная тем, что редактор вовсе не даст ей никакой полезной информации.
– Возвращаясь к вашему вопросу – кто мог поджечь церковь? Очевидный ответ: тот, кто на нее разозлился.
– Ас чего кому-то злиться на церковь? – произнесла Луиза, размышляя вслух.
– Точно. Первой мыслью могли быть абьюзивные скандалы и тому подобные грязные вещи, но речь могла идти о чем угодно. Я атеист, но люди верят больше, чем вы можете себе представить. Когда что-то идет не так, легко обвинить большого босса там, наверху. Смерть в семье, хроническая болезнь, распад брака… список бесконечен. Хотя, я думаю, вы, возможно, на правильном пути, Луиза. Может быть совпадением, но, судя по слухам, эти две жертвы имеют отношение к церкви Святой Бернадетты, а их убийца – к пожару.
– Если бы все было так просто, мистер Гаррет.
– Почему нет, Луиза? Могу я уговорить вас на один стаканчик на посошок?
Следователь встала.
– Спасибо, что уделили мне время, мистер Гаррет.
Мужчина оттолкнулся от дивана. Он изо всех сил старался сохранить равновесие.
– Это было для меня большим удовольствием. Скажем, в девять тридцать утра?
– В девять тридцать утра?
– Ваша встреча с Таней завтра.
Луиза улыбнулась, пусть ей теперь и не хотелось разговаривать с молодой журналисткой. Таня Эллиот не сможет дать ей больше информации.
– Ладно, – согласилась Блэкуэлл, признавая поражение.
– Браво, Луиза. Похоже, в конце концов, у нас есть история, в которую она может вцепиться.
Мужчина пошел к бару за новой порцией, а Луиза толкнула дверь и вдруг заметила знакомое лицо. Она хотела позвать Томаса по имени, но придержала язык, когда увидела, что он несет небольшую
