она уплывает через океан на материк и неизвестно когда вернется, словно сошел с ума. Огромных усилий стоило Алексу уговорить друга не мчаться вслед за любимой женщиной даже против ее воли. Но он заметил, что теперь Сардо стал как-то странно посматривать на свою куклу Марселу, которая была маленькой копией Розы Лейн.
— А ведь у них вышло… — бормотал он себе под нос. — кукла стала девушкой… Так почему же я?..
Алекса передергивало от таких слов.
И вот теперь он, не в лучшем расположении духа, проходил мимо большого круглого фонтана, высоко и так весело разбрызгивающего обильные бисеринки чистой воды. На его краю сидела Мария. Подол длинного бежевого платья касался земли. На длинный кружевной воротничок ниспадали перекинутые на правую сторону распущенные локоны. Девушка была так погружена в себя, что не замечала ничего вокруг. Алекс тихонько присел рядом, зачерпнул в ладонь воды и осторожно брызнул на Марию. Она вздрогнула от неожиданности, а потом заулыбалась, щурясь от яркого полуденного света. С огромным облегчением он увидел вдруг, что улыбка у нее прежняя. Мягкая, теплая улыбка маленького солнышка. Хотя в глубине вишневых глаз все еще таились мрачные тени, ее душа явно выздоравливала.
— Привет, — весело сказал Алекс. — Замечталась?
— Ну так… Вспоминала, как ездила вчера в гости к Сержу и Летти. От них всегда уходишь как заново родившаяся. К тому же такое удивительное это местечко в лесу, где их домик стоит…
— Знаешь что, подруга… Давай-ка ты рождайся заново окончательно. Мы молоды, мы талантливы. Нам надо жить дальше.
Мария взглянула на него с пониманием, но удержалась от вопроса, в котором непременно прозвучало бы имя Розы.
— Я не стану делать больше магических кукол, — вместо этого сказала она. — Но я снова начала рисовать. И лепить… и это намного больше, чем мне казалось раньше.
Алекс не ответил. Он взял легкую ладонь Марии, сплел ее пальцы со своими. Девушка не отдернула руки. Она тоже замолчала. Воцарилась тишина. Лишь фонтан журчал, болтал, лопотал о чем-то своем… Их пальцы по-прежнему были тесно переплетены, и от этого становилось все теплей. Все теплей… И светлей. С каждой минутой…
