в щитке на площадке. Бахнуло, брызнули искры и завоняло горелой изоляцией. У меня получилось так же, но без неприятных ароматов. Вспышка, искры и сосущая пустота в животе, будто там огромная дыра открылась, и в неё провалилось всё мое нутро.
Элистер Арвейн нахмурился, но счёл результат приемлемым.
«Поешьте, арем, нужно восстановить силы», — предложил с участием каменной стены инквизитор. Я только рукой махнула, практически уползая в комнату. И вот, лежу, зарывшись лицом в чистую наволочку, наслаждаюсь возможностью просто вытянуться на постели и не шевелиться. Дышать как хочется, думать о чём пожелаю. Восхитительное чувство.
Как уснула, сама не поняла, впрочем, как и причин внезапного пробуждения. Вроде кто-то стонал. Арвейн в темноте мизинцем о диван приложился? Лёшка по неосторожности свои оба ломал несколько раз. Воспоминания из прошлого накатили, застряв тугим комком в горле. Одновременно хотелось плакать и забыть. Напрочь, как не было. Стон повторился. В темной комнате он звучал пугающе отчетливо. Я почувствовала, как липкой волной прокатился по телу страх, оставив тошноту и дрожь в руках. Надо встать с постели и узнать у соседа, не болен ли он. Так поступают хорошие люди. Они проявляют участие. Идти в гостиную категорически не хотелось, но я в очередной раз сделала над собой усилие. Раньше я была хорошим человеком.
— Элистер, вам нехорошо? — замерла в дверном проёме, не рискуя сделать шаг из безопасного убежища спальни. В ответ очередной стон, от которого изнутри разливается холод. Вот что я должна делать? Может вернуться, закрыть двери и сделать вид что ничего не слышала? Хороший план, мне нравится. Так почему ноги сами несут к источнику звука? А вдруг и он лежит в темноте с ножом в груди? Получится отличный сюжет для фильма ужаса. Русская продавщица из провинциального города притягивает маньяка с ножом к мужчинам, с которыми живёт в одном доме. Важное условие — мужчины должны быть людьми. На демонов проклятье продавщицы не действует. Представив в красках развернувшийся в мыслях сюжет, еле сдержала истеричный смешок. Арвейн больше не стонал, но теперь слышалось тяжёлое хриплое дыхание. Точно заболел. Ведь неспроста подумала об этом сегодня при виде его усталого лица.
Темноту вокруг разбавляло желтоватым мерцанием ночной лампы, установленной где-то возле стонущего человека. Теперь, когда глаза привыкли, я видела очертания дивана. Если выяснится, что этот неприятный тип спит при свете свечей, утром будет скандал. С детства боюсь пожаров. Не хочу погибнуть как родители.
— Элистер Арвейн? — источником странного свечения оказалась не лампа. И не свеча. По правде говоря, я предпочитаю видеть нож в груди, а не пламя. Инквизитор в буквальном смысле пылал изнутри. И стонал. Преодолевая откровенный ужас, я рискнула дотронуться до плеча мужчины, мечущегося на узком диване. Как странно, наощупь прохладный, крепкий бицепс усеян капельками пота. Очередной стон, инквизитора выгибает дугой, скрип зубов. Зря он сегодня занялся моим образованием. Стоило вначале Марахби показаться. — Крепко задолжаете за эту ночь, господин инквизитор.
Оставлять больного нельзя, значит придётся оказать первую помощь. Осторожно добралась до кухни, зажгла там свет, не нравится в потёмках блуждать. Я свои мизинцы люблю целыми, пусть так и остаётся. Набрала воды в большую кружку. В ванной взяла таз и полотенце. Не уверена, что сейчас требуются обтирания. Я вообще никогда магов не лечила от неизвестных науке приступов. Но надо хоть как-то привести его в сознание.
В гостиной ничего не изменилось. Мечущийся и пылающий Арвейн, всполохи огня на стенах, и полное отсутствие признаков повышенной температуры.
— И Марахби я тоже выскажу своё недовольство, — пообещала вслух, звук голоса немного успокаивал. Мокрое полотенце отжать. Накрыть грудь инквизитора. Вновь намочить, отжать. Удивительно, он совсем не горячий, а вода испаряется мгновенно. Тайна, скрытая под крепкими грудными мышцами, манила, отложив полотенце осторожно коснулась гладкой кожи, Сердце бьётся быстро, резко, но под ладонью начинает замирать. Успокаиваться. И сияние гаснет, а мужчина перестаёт метаться. Обтирания помогли, не зря медики советуют проверенный дедовский способ сбивать жар. Здесь, правда, ситуация не совсем обычная, но главное помогло.
Я аккуратно укрыла спящего одеялом. Он выглядел измождённым, но дышал размеренно. Наверно к лучшему, что в эту ночь Николас Арвейн оказался в компании, болезнь в одиночестве всегда проходит тяжелее. Редким людям удаётся противостоять недугу и заботиться о себе одновременно.
В спальню я вернулась на рассвете, предварительно вернув по местам все вещи. Переоделась в ночную рубашку, забралась под одеяло и отрубилась, едва коснувшись подушки.
***
Пламя вновь пожирало его, заставляя кричать, срывать горло и раздирать ногтями грудь. Огонь бесновался внутри, танцевал в артериях, перетекал из одного отдела сердца в другой. И жёг, жёг, обращая Николаса в пепел.
Он вновь плакал, лишившись надежды, истерзанный, обуглившийся изнутри до состояния головёшки. И не мог найти способ защититься.
«Пусть твоя жизнь превратится в гиену», — кричала ведьма. И проклятье обрело силу. Неужели он ошибся, и девочка была невиновна? Приговорить к смертной казне предназначенную судьбой, попасть под проклятье, силу которого определяет не проклинающий, а богиня, чьим именем сотворено возмездие. Где он так нагрешил? Николас горел заживо без права узнать ответ. А затем услышал голос. Кто-то шептал молитву древним богам и пламя успокаивалось, собиралось в пульсирующий комок, поселившийся в груди. Боль уходила вместе с огнем. Прохладные пальцы, нежные, невесомые, стирали её осторожной лаской.
Он проснулся, когда за окном во всю светило солнце. Значит не меньше девяти утра. Когда Николас спал так долго? Очень давно, так сразу и не вспомнить. Таинственной целительницы рядом не оказалось, зато память подсказала подходящую кандидатуру. Таисия Черниговская. Женщина, подходящая для рождения будущих инквизиторов. Редкое сочетание способностей, но практически нулевой потенциал к их раскрытию. Что она увидела в тёмной комнате? И рискнёт ли говорить на эту тему? Или сделает вид, что ничего не случилось? В любом случае, придётся извиниться, наверняка же напугал. Потом, когда Таисия проснётся, а пока можно вытянуться на неудобном ложе, зарыться с головой в одеяло и насладиться первым утром без боли и ненависти к миру.
Глава 17
Не знаю, на что я рассчитывала, может, на слова благодарности? В конце концов, утром инквизитор выглядел значительно лучше, чем накануне. Мы встретились на кухне, за завтраком. Как оказалось, мужчина неплохо готовит, по крайней мере, яичница оказалась сочной, а колбаса румяной и не засушенной.
— Вы наверняка слышали о проклятье, наложенном одной обиженной ведьмой, — начало не походило на простые слова «спасибо, что не бросили меня сгорать заживо ночью», но прерывать инквизитора я не рискнула.
