сгустились из царящего в закоулках ночного мрака. Двое, оба при оружии. Можно было даже не оборачиваться, чтобы убедиться, что путь отступления отрезан.
— Ведунья Альмасина Эда?
— Да, — ответила Гилота.
Она ожидала, что далее последуют какие-то объяснения, потому что на преградивших ей путь мужчинах была форма городской стражи. Если всё это из-за выходки в «Шиповнике и мече», то дело ещё можно решить миром… Один из стражников резко дёрнул рукой. Гилота ощутила толчок в грудь. А потом ударившее её нечто вспыхнуло, как кусок раскалённого железа, вгрызаясь в плоть. Дышать стало нечем. Хватая воздух, как выброшенная из воды рыба, Гилота пошатнулась, с трудом устояла на враз ослабевших ногах.
— Санкцией господина прокурора Тамсена вы арестованы за злонамеренное колдовство и убийство почтенного Эреварда Орла Прима.
Сзади слышалась странная возня, удары, хрипы…
Гилота попыталась вырвать вонзившийся в тело артефакт и заорала от боли — огонь, ярко-синий, враждебный её природе, перекинулся на ладонь. Она дёрнула сильнее, чувствуя, как подаётся кожа… Стражники схватили её за руки. Воя от боли, Гилота попыталась вывернуться.
Голова стражника, державшего её правую руку, взорвалась. Брызнула кровь и липкие острые ошмётки. Второй стражник проворно бросился вперёд, выхватывая из ножен короткий меч и замахиваясь. Послышался вопль.
Гилота схватилась за артефакт обеими руками и рванула изо всех сил. Боль оказалась такой, будто она вырвала из тела кусок мяса. Но чудовищный предмет остался в руках. Отшвырнув его в сторону, Гилота сделала глубокий вдох и сжала кулаки, ощущая, как закручивающаяся тугой пружиной сила внутри готова взорваться. Она вскинула руки и выпустила её наружу.
Время застыло.
В темноте отчётливо светились контуры вплавленных в магическое поле объектов. Тело Исы, с разрубленной мечом грудью, застыло в падении на грязную мостовую, а над ним неподвижно возвышался стражник, успевший лишь глянуть через плечо на сумевшую избавиться от артефакта задержанную. Вряд ли он успел понять, в чём была ошибка. Ведь обычную ведьму этот предмет мог выпить до дна и сделать полностью беспомощной. Тот, кто выдал артефакт для ареста, просто не представлял себе настоящих возможностей ведуньи Альмасины.
Гилота обернулась. Томас лежал на земле, скорчившись и прикрыв руками повреждённые рёбра. Один из стоящих над ним стражников отвёл ногу для очередного удара, другой наступил бывшему рыцарю на плечо.
Обожжённые ладони болели нестерпимо. На груди расплывалось кровавое пятно, почти незаметное на чёрной ткани разорванного платья. Гилота ощутила, что чудовищное напряжение замершей реальности вот-вот разорвёт её изнутри. Она подняла руку, поочерёдно указывая пальцем на каждого живого стражника, и на груди у мужчин разгорались огненные точки. Когда-то давно, с одним-единственным мерзким феодалом Акерлеа, бывшим владельцем земли Реккнитца, вышло легко, в сравнении с тем, как приходилось выложиться сейчас.
В окружающем мире прошло не больше мгновения. Гилота выдохнула. Время рванулось вперёд.
Три живых костра вспыхнули одновременно.
Покачнувшись, Гилота часто заморгала, пытаясь разогнать туман в голове. Но не удержалась на ногах и упала. Потеряв сознание ещё в полёте, она даже не ощутила удара о камни мостовой.
Часть 10
Перед самым рассветом торговец Гослин оторвался от книги, услышав жуткий грохот внизу. Кто-то настойчиво стучался в двери его лавки, скорее всего — даже ногой. Неслыханная наглость, которую вряд ли следовало поощрять. Поэтому Гослин лишь откинулся в кресле, раздражённо потирая ноющие от боли виски и размышляя о том, как откажется вести любые дела с таким нахалом. Стук прекратился через пару минут. Но потом грянул вновь, да такой силы, что Гослин чуть не выронил книгу от неожиданности. И даже подумал впервые, что давненько ему стоило завести какого-нибудь здоровяка-охранника на случай таких вот сумасшедших клиентов. Раньше он полагался на мысль, что никто в городе не пожелает иметь его во врагах. Но лучше было подстраховаться. В следующий раз.
А сейчас он наконец-то поднялся из кресла, всерьёз опасаясь, что утром придётся заняться починкой двери. Споткнулся и чуть не кубарем скатился с лестницы, разжёг лампу и сунулся к окошку. За грязным стеклом маячило нечто чёрное и громоздкое.
— Пошёл прочь! — заорал ему Гослин.
Тёмная фигура качнулась вперёд, и дверь вновь содрогнулась от удара. В воздухе заклубилась пыль.
— Катись отсюдова, висельник! — потребовал Гослин и пригрозил: — Я вооружён!
— А я нет! Открывай, нужна помощь, — раздался из-за окна хриплый голос. — Я от ведьмы Альмасины.
Услышав это имя, Гослин вздрогнул, судорожно прикидывая, как бы избежать встречи со странным посланником за дверью и не получить из-за этого каких-то нехороших последствий.
Что дело серьёзно он понял сразу, ещё когда накануне в лавку заявилась городская стража и стала задавать вопросы о торговых делах. Крайне нехорошие вопросы, касающиеся некоторых крайне важных клиентов. Гослин оказался между двумя огнями. Ему не хотелось лгать посланникам власти. Но в то же время он отлично осознавал, что может сотворить часть его клиентов с ним самим, если станет известно, что он выдал их дела третьим лицам. Гослин умел хранить по-настоящему важные секреты. И ему даже не пришлось извращать факты или сочинять что-то. Просто он назвал не два имени покупателей, а всего одно. А теперь… ему просто начало казаться, что стоило придумать что-то посложнее.
— Открываешь? Я могу и дверь сломать.
Какой неподходящий момент! Что ему стоило заявиться днём? Сейчас, наверное, вопли у крыльца слышат даже соседи на другом конце улицы.
Гослин отодвинул засов, и дверь распахнулась от пинка снаружи. Пахнуло едкой гарью и кровью. Незнакомец шагнул через порог, и Гослин в ужасе понял, почему его очертания за окном выглядели такими массивными. Мужчина, явно с трудом держащийся на ногах, нёс закинутую на плечо женщину в чёрном платье, заботливо обёрнутую лоскутным одеялом. Хуже того — в свете лампы стало видно, что на поясе у гостя висит меч с хорошо знакомым гербом городской стражи на рукояти. Лица было не разглядеть за грязными волосами, но почему-то Гослин сразу понял, что вряд ли так может выглядеть настоящий носитель оружия законника. Мгновение ушло на обдумывание положения — не стоит ли закрыть дверь снаружи и кинуться за стражей? Но Гослин посмотрел на незнакомца и подумал, что не стал бы
