Мой отец сегодня возвращается из деловой поездки со своими друзьями, а это значит, что сегодня вечером состоится большой ужин. Так что до тех пор, пока мне не нужно будет собираться в пять вечера, я буду отсиживаться.
Что-то, блядь, набухает у меня в груди от абсолютной честности в ее сообщении, и я почти чувствую себя виноватым, как будто я внушаю ей фальшивое чувство безопасности. Но это не фальшь, мои защитные инстинкты обостряются рядом с ней, как это было, когда я впервые встретил Бенджи, но я не буду рядом с ней вечно. Это только временно.
Тот факт, что она прячется, также заставляет меня нахмуриться. Звучит почти так, будто она избегает неприятностей, но ее отца еще нет дома. Проблема в ее маме? Или они оба?
Черт. Почему я хочу выяснить это и выпотрошить их ржавыми гребаными инструментами?
Мне нужно отвлечься, и, по-видимому, ей тоже.
Я: Ты не хочешь выйти из дома и чем-нибудь заняться до тех пор?
Бетти: Я имею в виду, я могла бы. Хантер проводит выходные со своими друзьями, так что все зависит от того, чем ты хочешь заняться.
Кто. Блять. Такой. Этот. Хантер?
И почему, черт возьми, я сейчас так зол? Моя челюсть напряжена, я стискиваю зубы и не могу остановить свои пальцы, летающие по экрану.
Я: Кто, черт возьми, такой Хантер?
Я выжидающе притопываю ногой, когда волнение начинает охватывать мое тело, и мне приходится встать, медленно расхаживая перед диваном и наблюдать за тремя маленькими точками на экране. Если у нее есть гребаный парень, то почему, черт возьми, он не вмешается и не позаботится о ней?
Как это чертовски нелепо.
Бетти: Мой брат.
О Боже, слава богу. Теперь я выгляжу как придурок.
Бетти: А что?
Проведя рукой по лицу, я смотрю в окно патио на океан, чтобы унять гнев, который только что зародился во мне. Я понятия не имею, почему это, черт возьми, имело значение, просто… имело.
Я быстро отвечаю, пытаясь сменить тему.
Я: Не обращай внимания. Ты в деле или нет?
Бетти: Ты все еще не сказал, чем мы будем заниматься, так что я не соглашусь, если это что-то скучное.
Я хмуро смотрю на телефон, качая головой из-за того, что ей всегда каким-то образом удается меня задеть.
Я: Ничто из того, что я делаю, не бывает скучным. НИКОГДА.
Я: Я видел брошюру о верховой езде на Горе-Джеймс. Мы могли бы это сделать.
Это, наверное, звучит до смешного неубедительно, но я действительно не увлекаюсь боулингом и подобным дерьмом. Для меня слишком много людей вовлечено в это дело или находится поблизости. Кроме того, мне нравится бывать на свежем воздухе, это успокаивает.
Бетти: Э-э…
Бетти: Я не умею кататься верхом.
Я: Ты когда-нибудь делала это раньше?
Я ненавижу сидеть здесь, отчаянно ожидая ее ответа, но ничего не могу с собой поделать. Отдавая мяч на ее площадку, я чувствую, что теряю контроль. Я просто хочу потребовать, чтобы она сделала это, и сделать так, чтобы это произошло.
Бетти: Однажды, и у меня были большие неприятности, потому что…
Бетти: Неважно почему, я просто попала в большую беду, и это было добавлено в список моих правил и ограничений.
У нее есть гребаный список правил и ограничений? Назовите меня любопытным, но мне очень интересно знать, почему он у нее все еще есть в ее возрасте. Мне нужна каждая частичка информации, которую я могу получить, потому что, если мне нужно будет убить этих ублюдков, я это сделаю.
Я: Скажи мне почему, Бетти.
Бетти: Это что-то совершенно нелепое, честно, так что не беспокойся об этом.
Я: Ты либо говоришь мне, почему тебе нельзя покататься верхом, либо показываешь мне список, решать тебе.
Я кладу телефон на кофейный столик и иду на кухню, доставая бутылку воды из холодильника, чтобы не пялиться на телефон, ожидая ее ответа. Когда я обнаруживаю, что ее сообщения все еще открыты на моем экране, я в шоке роняю бутылку на пол, не обращая внимания на воду, которая разбрызгивается у моих ног.
Бетти: Если я покажу тебе список правил, ты увидишь, что это и все другие аспекты моей жизни ограничены, так что это будет жестким отказом.
Бетти: Я не могу ездить верхом, потому что должна беречь свою девственную плеву.
Защитить ее девственную плеву?
Защитить. Ее. Блять. Девственную плеву?
Почему? Что? Что, собственно, за хуйня?
Я правильно это читаю?
Гнев разливается по моим венам, пока я пытаюсь осознать тот факт, что это было добавлено в список правил. Это не Бетани выбрала такую защиту, кто-то вынуждает ее к этому.
Взрослый. Родитель. Один из ее гребаных родителей.
Почему? Почему это так важно для них?
Почему они защищают ее девственную плеву? Ее девственность?
Сделав глубокий вдох, я пытаюсь подавить все свои вопросы, потому что знаю, что если я выплесну на нее все это сразу, она убежит, и часть моей души, связанная с моей собственной детской травмой, хочет крепко обнять ее и защитить.
Я: Тогда никаких прогулок верхом.
Я: Мы могли бы заняться серфингом?
Я смотрю на свои слова и на то, каким спокойным я кажусь, когда на самом деле я близок к тому, чтобы сжечь весь этот чертов город дотла. Академия Физерстоуна вынудила меня приехать сюда выполнить задание, которого я не хотел, а затем я приехал в Найт-Крик, чтобы найти Бетани Эшвилл, кроткую, хорошенькую светловолосую голубоглазую девушку, которая является полной оболочкой самой себя, потому что она слишком напугана, чтобы быть кем-то иным, кроме того, какой они ожидают ее видеть.
Бетти: Я никогда раньше не занималась серфингом. Мне что-нибудь нужно? Потому что у меня буквально ничего нет.
Я смотрю на воду, волнение наполняет мои вены, когда я отвлекаюсь от дерьмового шторма, которым является жизнь Бетани.
Я: Я достану все, что нам потребуется.
Бетти: Хорошо. Но мне действительно нужно вернуться к четырем.
Я: Я верну тебя к половине четвертого. Приезжай в пляжный домик.
Бетти: Уже иду, босс.
В этом есть толика язвительности, которая мне не может не понравиться. Как мне заставить проявить ее для меня побольше?
БЕТАНИ
Я смотрю на себя в зеркало, стоя в помещении, которое теперь считается моей комнатой в пляжном домике Райана, и рассматриваю черный гидрокостюм до колен, который на мне надет. Когда я приехала сюда после того, как ускользнула от мамы и сказала
