раскалывало пополам от боли. С трудом пошевелив рукой, девушка схватила первое, что попалось ей на глаза. Это оказался воротник чьей-то куртки.
— Ох, дайте же воды! Быстрее!
Ласточка почувствовала, как её обрызгивают ледяной водой. Постепенно жар начал спадать. Силуэты вокруг прояснились, стало понятно, что окружающая обстановка принадлежит всё тому же бараку полуросликов. Вокруг стояло не меньше дюжины, среди которых удалось узнать недовольного старшину и самого Илеса, настоящего, нависшего над ней с пустым ведром.
— За что ты так со мной?.. — выдавила она, собравшись с мыслями.
— Это не я! Это тот паскудник, Рибес! — он кивнул в сторону. — Брат мой проклятый! Не видать Великой Норы таким братьям, ох, не видать!
Девушка с трудом поднялась, придерживаемая другом и одним из его соплеменников. В дальнем конце барака лежало бездыханное тело брата-близнеца, всё в кровоподтёках и свежих повязках.
— Что же ты сделал с ним?..
— Это не я, — заявил полурослик. — Это твой ангел-хранитель. Я бы ещё не так его отделал, будь уверена!
Зеваки уступили дорогу волшебнице и её помощникам, они подошли к лежащему без сознания брату Илеса. Девушка осмотрела его и сказала:
— По следам крови вижу, что уколы очень тонкие… Похоже на шило, милостивая Вари, кто его так отделал?..
— Когда я пришёл, он уже истекал кровью, а остальные в испуге искали ворвавшуюся сюда бестию. Я не спал всю ночь, ухаживал за тобой… Из женской части барака ко мне пришли на помощь Тирва и её подруги, мы немного подлатали тебя. Не волнуйся за братца, он выкарабкается. Будет знать, что такое возмездие за жестокость.
Поблагодарив за помощь полурослих, Овроллия вышла наружу со своим другом. Судя подготовке к работе слугами и мастеровыми, Белопергаментная только начинала очередной день, о чём чуть позже позволили судить прорезающие белоснежные небеса лучи солнца на востоке. Наконец придя в себя, Ласточка спросила:
— Как ты сбежал?
— Если бы я сбежал, то не показывался бы во весь рост, — серьёзно ответил он, рассматривая округу. — Лёдериц отпустила меня. Да, просто так, молча. Хотя перед этим она, конечно, целый час пялилась на меня, будто ожидала признания в чём-то. Но я отвечал ей тем же. Молчанием. Наверное, я выиграл эту дуэль взглядов, хотя моргал куда чаще неё.
— Значит, есть что-то в её холодном сердце… — расслабилась Ови. — А кто напал на твоего брата?
— Полагаю, она, — полурослик показал пальцем вперёд.
Девушка увидела на парапете одной из дорог между корпусами академии свою ласточку. На кончике клюва остались следы крови. Кажется, птица слегка улыбалась, что абсолютно невозможно ни для иллюзии, ни для животного. Друзья подошли к пернатой, оглядываясь и ловя косые взгляды окружающих, и та поприветствовала их ярким щебетанием со словами:
— Я нашла, хозяйка, твою оранжерею. Ночью там трудился старец в капюшоне, он возился с сорняками и растениями. Однако дверь заперта на крепкий замок, старца заперли.
— Это ты… чуть не убила полурослика? — спросила чародейка.
— Иначе бы он убил тебя, — пропела та. — У них принято защищать друг друга, только вот этот негодяй, кажется, был опьянён от любви к брату.
— У меня нет никого, кроме него, — признался Илес. — Родители погибли в шахтах под завалом, остальные братья и сёстры либо разъехались по разным префектурам, либо подались в дальние страны. Его поступок нельзя объяснить ничем иным, кроме безрассудной жестокости. Он наказан справедливо. Жаль ли мне его? Немного. Но жалость моя оттого, что он до сих пор не вырос и ведёт себя как подросток.
Молчали какое-то время, переглядываясь то друг с другом, то с мастеровыми и стражниками, что начали патрулировать двор. Овроллия сказала птице:
— Я благодарю тебя, маленькая хищница, но впредь, если ты будешь следить за мной, предупреждай об этом.
Ласточка, ничего не ответив, моргнула двумя глазами. Хозяйка продолжила:
— Значит, ты нашла оранжерею? Она ведь находится рядом с кафедрой общей алхимии?
— Ты дала задание найти оранжерею, а не узнавать, что рядом, — повернув голову, прощебетала пернатая.
— Ох, ладно, пойдём. Только нужно перекусить.
Спрятав птицу под запахом накидки, Овроллия с другом отправилась в главный корпус, где они провели утро за завтраком и обсуждением продолжения поисков. Всё это время девушка пыталась понять, как ускорить восстановление после нанесённых увечий, но в итоге навестить лазарет она так и не решилась, боясь ненужных вопросов.
— Гематому на скуле почти не видно, особенно если я распускаю волосы, — сказала она другу, для наглядности подтвердив слова действием. — Живот и остальные части тела побаливают, но я не хромаю, это главное. Всё будет хорошо, Илес.
Тот понимающе кивнул и закончил с завтраком раньше неё.
В разгар учебного дня чародейка и полурослик, провожаемые осторожными взглядами юстициаров и лёгким снегопадом, добрались до корпуса прикладных наук, пройдя мимо здания, где располагались естественнонаучные кафедры, а также находились целые этажи с террариумами и животными залами. У этих корпусов не имелось воздушных галерей, связывающих воедино весь центр архитектурного ансамбля академии, однако, по словам Илеса, в эту часть академии вело наибольшее количество туннелей.
— Видимо, когда-то два этих корпуса были главными, а потом уже появился большой, центральный, — задумался вслух Илес, идя рядом с подругой. — И какие-то сотни лет назад все корпуса переоборудовали.
— Не забивай голову ерундой, — сказала Ови. — Мы почти пришли… Смотри-ка!
Из задней двери в естественнонаучный корпус под прикрытием сослуживцем вышли два юстициара, несущие какой-то массивный свёрток. Стража, увидев зевак, угрожающе выставила вперёд пояса с боевыми жезлами.
— Пойдём мимо, не хочу даже смотреть на них, — проговорила волшебница, плотнее натянув капюшон. — Мне хватило вчерашней взбучки.
— Это правда, что наверху произошёл бой?
— Да, — ответила она, открывая дверь в корпус прикладных наук и входя внутрь. Илес прошмыгнул следом и закрыл за собой. — Стражницу из наших сделали инвалидом, да и нам со вторым стражником неплохо досталось. Хотя твой брат постарался со мной сильнее, юстициарам есть чему поучиться у вашего народа.
Оставив верхнюю одежду слуге-привратнику и спрятав птицу под мантией волшебницы, друзья направились наверх, ориентируясь на указатели и помощь редких школяров и преподавателей на пути. К страже, как академской, так и городской, Овроллия не хотела обращаться ни под каким предлогом. Она рассчитывала, что найдёт здесь если не убийцу, то хоть какой-то его след.
Кафедра общей алхимии занимала почти целое крыло на четвёртом этаже. По левую руку, если верить указателям, находились исследовательские лаборатории и общая преподавательская; справа же были три огромных лекционных зала на несколько десятков студентов каждый, две уборных и какое-то странное помещение, закрашенное на указателе давным-давно. Заколоченная дверь показалась в конце коридора, когда волшебница с
