всё ещё прожигает меня взглядом. Челюсть сжата. Вилка в руке того и гляди сломается пополам от его нажима.
— С кем? — кивая на телефон, задаёт вопрос.
— А ты не переходишь границы? — злюсь и железным тоном отвечаю ему.
— Яна! — сводит брови у переносицы.
Притихшая до этого момента мама, разрывается между нами взглядом.
— Яна! — тут уже и она будто на защиту Глеба встаёт. — Ну нельзя же так грубить.
Закусываю щеку. Обида хватает за горло. Встаю из-за стола и выхожу из кухни, бросая по пути:
— Как закончишь с едой, можешь быть свободен.
Слышу за спиной, как ударяется об стол вилка и следом извинения Миронова перед мамой.
Практически безвылазно провожу в своей комнате два дня. С Глебом только стандартные отписки по телефону, что у меня нет никаких планов, кроме учёбы. Но он всё равно стабильно на завтрак, и ужин приходит к нам. Понятное дело, чтобы контролировать моё местонахождение. В эти моменты я не выхожу навстречу и не сижу с ним на кухне. Только здороваюсь, когда проходит мимо моей комнаты.
Вечером второго дня моего затворничества приходит сообщение.
С/Б: Привет, мой ангел. Всё в силе?
Яна Белова: Привет. Да, всё в силе.
С/Б: Отлично.
Яна Белова: Мне страшно.
С/Б: Да ну, ты брось это.
Яна Белова: Глеб у нас завтракает и ужинает. Можно встретиться только в окно, когда его нет.
С/Б: Без проблем. Пиши время и адрес.
Отправляю Саше все данные и снова чищу переписку.
Завтра. Я сделаю то, за что точно могу поплатиться от моего супруга. Завтра. Я сбегу от надзора Глеба уже по-настоящему.
Глава 20
Яна
С самого утра нахожусь в жутком раздрае из-за предстоящего “побега”. Так, ещё и мама с самого утра решила навестить папу. Да и вечером её не будет, потому что запланировано мероприятие — встреча одноклассников. Она, конечно, не хотела идти, но я кое-как смогла уговорить. Ей нужно элементарно развеяться и немного повеселиться. Поэтому накормить Глеба завтраком придётся мне.
Звонок в дверь заставляет моё глупое сердце биться с утроенной скоростью. Щёки предательски вспыхивают. В итоге во мне копится раздражение.
— С добрым утром, — холодно приветствую Миронова, впуская его в квартиру. — Мама уехала к папе. — даю пояснения на его удивлённый взгляд.
— С добрым, — произносит с некоторой запинкой и поджимает губы.
Проходим на кухню, где я быстренько делаю яичницу и бутерброды с красной рыбой и огурцом.
— Изысков от меня не жди. Я не моя мама, — ставлю перед ним тарелку и кружку с кофе. — Приятного аппетита.
— Я и не просил изысков. Мы, знаешь ли, люди простые, — с таким же сарказмом в голосе отражает.
Окидываю его пренебрежительным взглядом и ухожу из кухни.
Минут десять слышу лишь монотонные звуки побрякивания вилки о тарелку. Затем включается вода. Решил, значит, за собой посуду помыть. Что ж, не буду противиться этому порыву. В конце концов, я ему не обслуга.
— Спасибо. Было вкусно, — заглядывает в мою комнату и благодарит.
— Угу, — буркаю тихо.
Встаю, чтобы закрыть за Мироновым дверь. Но он так и стоит в проёме комнаты, даже когда я подхожу к нему практически вплотную. Поднимаю глаза с вопросительной интонацией во взгляде. Глеб сдвигает брови, начинает тянуть ко мне руку, но в какой-то момент она зависает в воздухе. И уже в следующую секунду он отводит её назад.
— Сегодня снова весь день дома? — хрипит и откашливается в кулак.
— Да, нужно готовиться к защите, других планов нет, — притворно спокойным голосом отвечаю.
Миронов кивает и проходит в прихожую, чтобы обуться, а затем уйти.
— До вечера, — бросает мне и выходит за дверь.
Ничего не ответив, закрываюсь за ним. Иду в комнату на ватных ногах. Подхожу к окну и наблюдаю за тем, как Глеб пересекает детскую площадку и скрывается в подъезде своей съёмки. Облегчённо выдыхаю. Волочу себя к кровати и плюхаюсь в неё.
Яна Белова: Привет. Глеб ушёл. До семи вечера не появится.
С/Б: Привет. Собирайся, через полчаса буду.
Яна Белова: Окей.
Через двадцать пять минут начинаю выглядывать в окно машину. Пока что не приехал. Нарезаю круги по комнате как на иголках. Ладошки покрылись ледяным потом. Казалось бы, я ведь не преступница, которую надо держать под замком. Но почему-то именно так сейчас ощущается.
И вот, наконец, замечаю такси. Срываюсь с места, пулей лечу в коридор. Сердце колотится на умноженных в несколько раз скоростях, отдаваясь рикошетом в гортань. Выхожу и закрываю за собой дверь. Сбегаю по лестнице вниз, вылетаю из подъезда и мгновенно врываюсь во мрак салона автомобиля.
— Можем ехать, — совершенно спокойным голосом говорит Александр Белов.
С улыбкой смотрит на то, как я хватаю ртом воздух. Затем протягивает бутылочку воды.
— Привет, моя Златовласка, — притягивает к себе, крепко обнимает и целует в лоб, как маленького ребёнка. — Ну что, повеселимся сегодня?
— Привет, Саш! — кое-как восстановив дыхание, приветствую его.
Примерно через пять минут мы выходим из такси и пересаживаемся в чёрный БМВ Сашки.
Белов старший впервые предстал для меня в уличном стиле. Сегодня на нём белоснежные кеды, широкие чёрные брюки по типу “бананок”, белая футболка, кожаная чёрная куртка и солнцезащитные очки, которые в данный момент висят на вороте футболки.
— Куда мы поедем в итоге? — так и не понимаю, что он задумал.
— Златовласик, ты когда-нибудь делала что-то совершенно безрассудное? Экстремальное, чтобы прям, ух! — надевает очки и с ухмылкой поглядывает на меня.
— Э-э-эм, не знаю, — пребываю в замешательстве. — Не понимаю тебя. Что ты имеешь ввиду?
— Всё с тобой ясно. Значит, будет сюрприз, — хохотнул он. — Обещаю, сегодня ты получишь полную перезагрузку. Сейчас наверняка думаешь, что я откровенно странный. Так вот, ты права! — снова раздаётся хохотом. — Но знаешь, в нашу последнюю встречу я посмотрел на тебя и вдруг осознал одну вещь.
— Какую? — наконец-то успеваю перебить его.
— Если эту девчонку в ближайшее время не встряхнуть, ей придёт откровенный пиздец. По всем фронтам. А мой убогий младший братик тому причина. Ну или одна из них, — задвигает очки на голову и внимательно всматривается в мои глаза, следя за реакцией.
От его слов, в горле не просто ком застревает, он будто выстрелил прямо в упор. С трудом сглатываю и стискиваю челюсть.
— Ты думаешь, какое мне до этого дело? — заводит мотор и осторожно трогается с места.
— Допустим, — сиплю в ответ, отвернувшись в окно.
— Банально всё Златовласик. Во всей нашей грёбаной семейке нет ни одного “светлого” человека. Я думаю, ты давно поняла, что у нас все
