отталкиваюсь от Сергея.
– Я тебя не держу, – убирает руки.
Отступаю на шаг.
– Пустишь? – кивает на дверь.
– Нет. Уходи.
– Лиза, давай так. Я понимаю, что между нами всё очень сложно. Я … начал не с того. Обещаю держать себя в руках. Давай просто поговорим.
– Для чего?
– А тебе неинтересно, что же случилось тогда?
– Опять погрузишь меня в пошлые подробности? Расскажешь, как именно ты "не кончил" той ночью? – снова просыпается во мне стерва.
– Лиз, – терпеливо вздыхает. – Я знаю, что ты очень темпераментная девочка…
– Уже не девочка, – перебиваю резко. – Пришлось повзрослеть.
– Хорошо, женщина. И я понимаю, что ты…, – вижу, как он старательно подбирает слова. – Не можешь мне этого простить. Но согласись, есть ведь вещи более важные, чем то, кто с кем спал? Например, жизни дорогих тебе людей.
– Да, я это могу понять! Я это очень хорошо осознала, когда спасала свою жизнь и жизнь Сони!
– И? Каково тебе было? Представь, если бы у тебя был выбор, переспать с омерзительным тебе человеком или спасти жизнь ребёнка? – сверлит раненым взглядом.
– Я что-то сейчас не пойму, ты к чему подводишь? Хочешь сказать, что в постели этой тёлки ты спасал… меня?! – взрываюсь от такого наглого бреда. – Туманов! Ты вообще нормальный? – ору я.
– Я, Лиза, да, ненормальный! Я, чёрт возьми, полтора года думал, что тебя, возможно, в живых нет! Что ты плаваешь в какой-нибудь канаве, или что тебя выкинули где-то в лесу. Я искал тебя и уже не надеялся найти живой! А оказалось… – болезненно зажмуривается, лупит ладонью по стене за моей головой. – Лиза, я во многом виноват, но я уже здорово поплатился за это.
– А я? – прилипаю обессиленно к стене, закрываю глаза. – Я в чём виновата, Сереж? Я за что поплатилась своей жизнью? – по щекам катятся слёзы.
– Лиза…, – надтреснуто ломается его голос.
Он нежно вытирает мою слезинку, я отдёргиваю голову.
– Не надо, Серёж. Я не хочу знать. Это мало что изменит. Я хочу спокойной жизни. Без больших денег, зато без грязных игр.
Молчит. Сжал губы упрямо и молчит.
– Хорошо, – выдаёт через минуту. – Но я разочарован в тебе. Раньше ты шла до конца.
– Конец получился печальным. Я начала жизнь сначала и хочу продолжить эту новую жизнь.
– А меня можно на помойку? – невесело усмехается.
– Ты здоровый, сильный, красивый. Один не останешься.
– И тем не менее уже полтора года я один и менять это не хочу.
– Я тебе не верю. Это главная проблема. И изменить это уже не получится.
Снова напряжённая пауза. А потом я слышу из-за приоткрытой двери плач дочки.
– Уходи!
Отступаю за дверь, но он ловит полотно.
– Лиза, я хочу познакомиться с дочкой, – говорит напористо. – Согласись, она имеет право знать отца.
– Если только отец не будет манипулировать ею, чтобы подобраться к матери!
Крик усиливается.
– Лиза, я не буду! Клянусь.
– Но ты делаешь это! Прямо сейчас! Понимаешь? – шепчу отчаянно. – Она плачет! Она ждёт маму, а ты… ты … Ты не оставляешь мне выбора! Скажешь, это не манипуляция?
– Хорошо! – сдувается. – Иди. Но подумай об этом. От дочери я не откажусь. Представь, что мы всё же развелись. Но право помогать и общаться с дочкой ты отнять не можешь. Давай решим хотя бы это. Я согласен на твои условия. Любые.
Разворачивается, уходит.
А я срываюсь к дочке, хотя сама опять в истерике!
Господи, Туманов, как мне от тебя отделаться? Как?
Успокаиваю Соню, а сама успокоиться не могу. Меня трясёт…
Закрываю глаза, пытаюсь отключиться от происходящего.
Не мо-гу…
Мысли крутятся и крутятся…
Что он имел в виду, когда сказал о сложном выборе? Вот интересно, а смогла бы я?
Так, нет, Лиза! Даже не пытайся в эту сторону думать. Ещё оправдывать его начни!
Не кончил он! И что? Холостой выстрел не считается? Сволочь! Урод!
Соня прикрывает глазки, снова засыпает, перекладываю её в кроватку, сама начинаю метаться по квартире, как зверь в клетке, в попытке найти точку приложения, чтобы выпустить закипающие у меня внутри эмоции.
Вернись сейчас, сволочь, я так жалею, что не врезала тебе по яйцам! Что не выцарапала твои лживые глаза!
Дочка тебе нужна, Туманов? Дочка? Серьёзно?
И как ты это доказал? Как? Принёс пару подгузников и платье? А Соня заплакала, ты и не дрогнул!
Я понимаю, что мне нужно срочно выплеснуть хоть куда-то агрессию, или меня порвёт изнутри. Поэтому я хватаю пакет, принесённый Сергеем, закрываюсь на балконе, чтобы не разбудить Соню, вываливаю всё это на пол, достаю большие кухонные ножницы и начинаю с остервенением уничтожать его подарки, рыча от ярости.
– Так тебе, Туманов! Скучал ты, говоришь? Переживал? Мало тебе! Катись колбаской от нас подальше, урод! Гнида! Кобелиное отродье! Чтобы у тебя вообще никогда больше ни на кого не поднялось! Чтобы он отсох у тебя! Мразь! Самоуверенный тупой кретин!
Когда всё принесённое добро превращается в мелкие кусочки, меня отпускает. Прикрываю глаза, тяжело дышу.
Ощущаю себя сдувшимся шариком. Открываю глаза, озираюсь вокруг почти с ужасом. Мда, Лиза, вот это тебя бомбануло.
Встаю, ухожу на кухню, прикрывая балкон. Бардак потом уберу.
Грею себе чай, пью маленькими глотками. Зато меня отпустило. Могу немного подумать.
Кое в чём Туманов всё же прав. Я тогда не прожила эти эмоции, затолкала в себя поглубже, поэтому всё выплёскивается сейчас. И да, нам всё же нужно поговорить. Не потому что это изменит что-то, а для того, чтобы расставить точки над i, и понять, как жить дальше. Эмоции нам мешают, поэтому прямо сейчас разговора не получится.
Но надо попытаться посмотреть на ситуацию здраво и немного отстранённо. Многие пары ведь расходятся. Но дети от этого страдать не должны.
И вот теперь моя задача решить, как сделать лучше для Сони. Готов ты, Туманов, стать хорошим отцом, или это только попытка подобраться ко мне?
Уверена, что второе, и едва ли ты сможешь меня переубедить!
Глава 19.
Следующие несколько дней выдались на удивление спокойными. Казалось, про нас вообще все забыли. Сергей не появлялся, и Антона я не встречала. Надеюсь, мой сосед просто уехал куда-то, и с ним всё в
