Павловной. Я простить точно не смогу! Никогда!
***
Несколько дней покоя однозначно положительно отразились на моём душевном состоянии. Уезжать от Зои Павловны не хотелось, но в понедельник утром она должна выйти на работу, а ещё о себе в очередной раз напомнила дочка Зои Павловны.
Отношения у них были натянутые и раньше, меня же Евгения просто терпеть не могла. Она вбила себе в голову, что я хочу лишить её наследства, поэтому втираюсь в доверие к её матери.
Со стороны, наверное, так и выглядит. Нарисовалась неизвестно откуда сиротка, поселилась в доме одинокой женщины. После нескольких скандалов с Евгенией мне пришлось съехать от Зои Павловны на съёмную квартиру, но даже если Евгения узнавала, что мы с Сонечкой приезжали в гости, скандала было не избежать. А в воскресенье вечером она, как назло, позвонила Зое Павловне, и Соня схватила телефон, случайно приняла вызов и около минуты агукала с возмущённой Евгенией.
Зоя Павловна расстроилась, конечно, ничего нам не сказала, но я сама поняла, что нужно срочно уезжать, пока не нагрянула с разборками эта скандалистка.
Приезжаем домой на такси, выхожу из машины у подъезда. Соня крутится у меня на руках, таксист открывает багажник, где лежат все наши сумки и сложенная коляска. Выгружает всё это, ставя на асфальт, а я с тоской взираю на этот треш. Путешествовать с маленьким ребёнком – то ещё удовольствие, уезжая даже на два дня, нужно собрать с собой кучу добра. Выносили-то мы всё вдвоём с Зоей Павловной, а назад тащить мне одной.
Решительно вздыхаю, усаживаю Соню в коляску, вешаю на плечо самую тяжёлую сумку, остальные пакеты беру в правую руку, левой качу коляску.
– Стой, – вдруг раздаётся сзади. – Я помогу.
Оборачиваюсь – Сергей.
Встречаюсь с ним взглядом, и всё моё с таким трудом обретённое за эти дни спокойствие как рукой снимает.
Он подходит, а я понимаю, что перед ним я эмоционально полностью обнажена, и вернуть броню на место у меня не получается.
– Ты? – выдавливаю хрипло. – И что ты делаешь здесь в такую рань?
– А я здесь ночевал, – устало разминает шею Сергей.
– Оригинально. А что, гостиниц в этом городе не нашлось?
– Удобных мне, нет.
– Ну что же, могу подсказать парочку. Уверена, там тебе и массаж шеи сделают, а может, и не только шеи, – язвлю на автомате.
– Лиза, прекрати. Давай помогу, – выхватывает у меня сумку и тянется за второй.
– Нет, – отскакиваю я. – Не подходи.
– Тебе тяжело.
– Да, мне тяжело. Но полтора года я как-то справлялась. Справлюсь и сейчас.
– Лиза!
– Зато я знаю точно, что могу надеяться только на себя, а значит, меня никто не предаст!
Сергей кривится, тяжело втягивает воздух, медленно выпускает.
– Удар достиг цели, – невесело усмехается. – Молодец, жена. Научилась бить по больному.
– Точнее, говорить правду, – во мне просыпается какая-то стерва. Мне хочется сделать ему больно.
– Правда не всегда однозначна, – хмуро произносит Сергей.
– Поэтому проще обращаться к фактам. Ты мне изменил. Ты лапал, целовал другую женщину, ты лёг с ней в постель, и, скорее всего, не один раз, ты доставлял ей удовольствие, остальные подробности опустим, но мы с тобой не дети и оба понимаем, что вы там не сказки под одеялом читали.
– Вот тут ты права, – психует он. – Но если тебя интересуют подробности, то было это один раз, и я с ней даже не кончил, потому что эта баба была мне изначально противна. Но выбора у меня не было.
– Стоп! – поднимаю руку. – Не надо! – ранено дрожит мой голос.
Меня взрывает отчего-то изнутри. Не знаю почему, но эта пуля попадает в цель. Становится снова так больно, как будто я узнала об этом только что. Соня чувствует моё состояние, начинает тревожно хныкать.
И пока я не рассыпалась на куски, мне нужно срочно спрятаться.
Дальше я действую на чистом автомате. Хватаю на руки ребёнка и скрываюсь в подъезде. Как во сне поднимаюсь в квартиру, захлопываю за собой дверь, съезжаю по дверному полотну.
Соня волнуется.
– Ма-ма-ма-ма, – сжимает мои щёки, заглядывая в глаза.
Слёзы текут, она их вытирает пальчиками, прижимается ко мне всем тельцем, обнимает, гладит.
– Всё хорошо, моя малышка, всё хорошо. Мама сейчас успокоится, – глажу её спинке в ответ.
– Ма-ма-ма, тя-тя-тя, – тянется к груди, знаю, для неё это своего рода успокоительное, и для меня тоже.
Соня присасывается к груди, я глубоко дышу, постепенно успокаиваясь.
Господи, Лиза, какая же ты инфантильная дура! Какой была, такой осталась. Как научить себя контролировать эмоции?
У меня всегда получалось это делать, только не с Сергеем. Он один обладал даром в секунду срывать все мои защитные барьеры. Я думала, за эти полтора года всё изменилось, но теперь понимаю, что стало только хуже.
Соня постепенно засыпает, я укладываю её в кроватку. Начинаю переживать. Господи. Я ведь бросила всё под подъездом. Неуравновешенная идиотка!
И куда он всё это дел?
Открываю тихонько дверь, замираю. На лестничной клетке стоит коляска и мои пакеты. И ещё один не мой, из ближайшего супермаркета. Тут самые разные продукты, подгузники, смеси, соски. А ещё милое платьице с оборками и мягкая игрушка.
Что, Серёжа, решил поиграть в папу?
И где ты сейчас? Ушёл или продолжаешь дежурить у подъезда?
Забираю пакеты, выглядываю с балкона. Машины нет. Уехал. Это хорошо.
Кипячу чайник, с сомнением поглядывая на пакет, одна половина меня хочет выбросить это всё с балкона, а другая не даёт. Всё-таки он отец. Но если ему дам хоть маленькую слабину, он тут же сядет на шею.
Нет! Беру пакет, решительно открываю дверь, собираясь выставить его назад в подъезд. Но тут же попадаю в объятия Сергея…
– Лиза!
Тону в его взгляде. Мои руки на его груди. Меня резко сносит его запах – он такой… родной. Неожиданно, как цунами, накатывает острая душевная тоска по его губам, рукам, нежным интонациям, когда Серёжа обращался ко мне раньше. А ещё… по чувству защищённости. Это то, от чего я отвыкала слишком тяжело. Рядом с Сергеем я раньше чувствовала себя бесценной, особенной, хранимой.
И это меня чуть не погубило.
Мне было очень больно учиться жить самостоятельно, но я смогла, выстрадала это право и теперь от него не откажусь.
– Пусти, –
