Постепенно пропали звуки и солнца лучи, исчез красный дуб и волхв. Людмила осталась совсем одна в густом, молочном тумане. Подул резкий, порывистый ветер, растрепав завесу в клочья. Сквозь рваную пелену княгиня увидела трёх мужей, стоящих на коленях у ног четвертого. Они просили о чём-то четвертого, но тот отмахнулся, тогда трое поднялись с колен и достали мечи. Сначала они вместе закололи четвертого, а затем стали сражаться друг с другом. Один из них встал меж остальных двух, и они оба пронзили его сердце. Когда мужи остались только вдвоём, то прекратили бой и бросили оружие, но слишком поздно. На их телах столько ран, что кровь стекает на землю, будто из родников струится вода.
Княгиня взглянула под ноги и ужаснулась. Она стояла на костях, тысячи и тысячи скелетов были тут вместо земли. Людмила совсем ничего не понимала, но ей было страшно. Затем она увидела вдали высокое дерево и пошла к нему. Там, на одной из ветвей покачивалась повешенная девушка в брачном одеянии. Княгиня обошла несчастную и заглянул ей в лицо.
Она видела сама себя, и она повешенная, себе живой говорит:
– Сбрось одежды и ногой беги за волком.
Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Людмила слегка ошарашено огляделась, взяла себя в руки и, спокойно кивнув хмурому волхву, ушла в чертог.
Уже поздним вечером у ворот зазвенел колокол, и княгиня направилась навстречу прибывшим. Урфар не вернулся бы без Ярослава, и это грело её сердце, несомненно сын и муж вернулись домой.
Часть III
Нет никаких сомнений, Яр – повелитель сияющего солнца любил Ярослава, иначе он бы погиб. Лишь чудо спасло княжича от погибели, и имя этому чуду зрительная труба – прибор, с помощью которого можно рассматривать очень отдалённые объекты. Правда сквозь неё мир переворачивался вверх тормашками, ну это-то мелочи!
Как только стал заметен одинокий всадник вдали, Дмитрий решил рассмотреть его в зрительную трубу, и застыл на некоторое время. Затем, убрав прибор, приказал всем оставаться на месте, а сам медленно тронулся навстречу бесшабашному воину.
Дмитрий, застегнув кольчужное забрало на остроконечном шлеме, спрятал лицо и, извлекая свой полуторный меч, галопом понёсся прямиком на белокурого княжича. Князь – опытный воин, одетый в кольчужно-бригантинный доспех скрестил меч с молодым княжичем Ярославом в одной лишь кольчуге.
Клинки со звоном разлетелись в стороны, а всадники, промчавшись мимо друг друга, разворачивали коней для новой атаки. И снова звон и разворот. На этот раз всадники сблизились, нанося резкие короткие удары, меряясь силой, пытаясь выбить оппонента из седла. В какой-то момент князь Дмитрий, отъехал в сторону и слез со своего скакуна. Ярослав последовал его примеру. Спешившись, противники медленно стали сближаться. Их прервал, послышавшийся топот копыт.
Минутой позже с запада появилось четыре всадника. Ими оказались князь Урфар и, сопровождающие его, разведчики. Они тут же направились к месту поединка, прервав его.
– Я хозяин этих земель и требую назвать твоё имя, воин!
Дмитрий несколько секунд ничего не делал, просто стоял и глубоко дышал. Выдержав паузу, он отстегнул забрало и скинул шлем в траву.
Увидеть умершего князя Дмитрия наяву никто не ожидал, но всадники смотрели прямо на него, а он взирал на них с улыбкой и хитрым прищуром.
– Так значит ты, Урфар, нынче князь Ладажский? И кто ж тогда я?
– Батя… – единственное, что смог выдавить из себя, обалдевший от увиденного княжич, прежде чем бросить меч и обнять отца. Тот конечно же тоже сердечно обнял возмужавшего сына и, похлопав парня по спине и незаметно для всех шепнул ему на ухо:
– Я горжусь тобой, Ярослав, ты сильный воин.
Князь Урфар слез с коня и упал на колени, склонив голову:
– Князь, я…
Дмитрий выбрался из объятий сына и, повысив голос, заявил:
– Ни слова больше! Ты и ты, – Дмитрий поочередно указал на Урфара, приклонившего колени и на, всё еще не пришедшего в себя, княжича. – Следуйте за мной, остальным оставаться тут. Ясно?
И что-то было в голосе князя, в его манере говорить – неуловимая власть, нечто такое, что заставило всех пятерых присутствующих единогласно подтвердить:
– Ясно…
Отдалившись от остальных на полстони сажени, князь остановился и повернулся лицом к заходящему солнцу. Дмитрий дышал полной грудью, он никак не мог надышаться родным воздухом, лишь некоторое время спустя он, судя по всему надышавшись, хотя бы отчасти, нарушил тишину:
– Я так понимаю, ситуация сложилась сложная. Ну, давайте так: что ты, Ярик, думаешь о нём, что ты знаешь о нём? – обращаясь к сыну, Дмитрий указал на Урфара.
– Урфар – бывший простолюдин-охотник из народа славов… Он помогал нам справляться с делами княжества. А год назад он женился на матери и всё это время был добр ко мне и маме. Я считаю его хорошим человеком…
– Как знать, каков человек! – возразил Дмитрий и повернулся к Урфару. – Ну, а что ты скажешь, друг? – спросил князь, сделав особый акцент на последнем слове.
– Я не оправдываюсь, потому что мне нет оправдания. Прости, Дмитрий, как на духу скажу, Людмилу любил всегда, сколько себя помню, мы познакомились ещё совсем детьми. Ты пропал, князь… На много лет пропал. Тебя, Дмитрий, очень долго не было и к княгине сватались разные благородные женихи, напрочь лишённые чести. Она хранила верность к тебе десять долгих лет, клянусь Перуном! Она об чувствах моих ведала. И как-то однажды предложила мне придумать эту дурацкую легенду про бедного славов лорда, мол, мой отец евойный сын. Вот так царь и дал благословение на наш брак. Прости… Я лжец, вор и предатель, и я приму любую участь…
Дмитрий смотрел в глаза охотника и не мог понять, что чувствует сам. Но тут снова вмешался княжич, наконец, придя в себя после нежданной встречи, он решил задать важнейшие вопросы:
– Ка-как ты выжил, отец? Все думали, что ты погиб где-то в песках. Как ты сумел вернуться, спустя всё это время? Почему сейчас? Война ведь закончилась ещё три года назад…
– Через пять лет, когда закончился поход на юг, когда все квяжичи покинули материк, я всё ещё оставался в темнице Солнечного города. В один ужасный день или ночь, тогда там всё время было одинаково неприятно, ко мне пришёл человек. Но сначала, пожалуй, стоит рассказать о самом человеке…
– Гм… Сулиман Сулиджк, народ его прозвал Сулиман Кануни – справедливый по-нашему, девятый сын Сулиджка второго. Это была четвёртая наша с ним встреча. Впервые, мы столкнулись в самом начале южной компании…
Лев Козимирыч отправил мою дружину взять
