куклы. Наш «разговор» вымотал её, выпил все соки. Она была на грани морального истощения.
Я присел рядом с ней, мягко дотронулся до подбородка, поднял голову, глядя в упор.
— Я пришла сама… — повторяла она. — Пришла сама…
— Зачем?
Она не ответила, только скуксилась. Эту эмоцию я не понял. Какие-то человеческие штучки.
— Как мне доказать, что я не угроза? — спросила она жалобно.
— Зачем тебе помогать такому, как я?
— Потому что я вижу тебя другим.
— Я ведь убийца.
— Каори заслужил то, что с ним произошло, разве ты сам не так сказал?
Она думает, что я убил только его. Думает, что я ангел возмездия. Всё ещё тот милый мальчик, лицо которого она сейчас видит.
(Эй, а как же резать? Мне не нравится ход моих мыслей).
Времени осталось мало, Миса заболтала меня. Часа через два вернётся мама-сан, а я буду стоять в ванной по локоть в крови и по колено в останках. Что мне остаётся?
Полиция за дверью, смогу ли я их обойти? Рискованно, даже слишком. Но, нужно что-то делать. Исключение № 2.
Не сводя с неё глаз, я осторожно дотронулся до рукоятки ножа. Древко было теплым, манящим, как глаза девочки напротив.
— Ика-чан… — Миса дрожала всем телом, будто от озноба. — Баку избил меня в классе вместе с тобой. Осколок стекла изуродовал моё лицо на всю жизнь, потому что они пытались тебе отомстить. Аоки охотится за мной, будто я какой-то трофей между вами двумя. Но я все равно пришла сегодня, рассказала тебе все, что знала. Призналась во всех подозрениях, открыла все карты. Как ты можешь сомневаться во мне после всего этого?
— Я часто не понимаю действий человека, — признался я. — Можешь мне ответить, почему?
— Я не знаю почему… Я хочу тебя спасти, наверное, поэтому. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу Икари, а не монстра. И если бы ты хотел, у тебя было с десяток шансов меня убить, но ты придумывал оправдания. И сейчас ищешь, я знаю. А ещё я не верю, что каждая улыбка, которую ты дарил, каждый взгляд был фальшивкой. Скажи мне правду, но не отводи глаз. Ты хочешь меня убить?
— Очень хочу, — вырвалось у меня. — Я захотел убить тебя сразу, как увидел. Ты была одинокой, пустой, умирала внутри… Я так тебя хотел.
— Я должна признаться: знаю, что это гормоны, но я правда думала покончить с собой. Все вокруг мне казалось серым и безжизненным, но не теперь, — она взяла мою руку и приложила к лицу, я провел пальцами по шраму, чувствуя, как что-то закипает внутри. — Теперь, глядя на меня, разве скажешь, что я мертва?
Кожа гладкая, бархатная. Алый рубец, бугристый, твердый. Запах, цветочный, мягкий.
Разве не должно было все это смешаться в безумный миксер?
— Нет, — признал я.
— Ты ещё хочешь меня убить?
— Нет, — воздух вышел из легких вместе с этим коротким словом, заставив меня удивиться. Пальцы сопротивлялись, не желая брать нож. — Теперь я хочу другого.
— Я знаю, — ответила она. — Я тоже.
Она неожиданно подалась вперед и поцеловала меня в губы. Мокро, горячо, страстно, странно… Терпеть не могу поцелуи, зачем они нужны вообще?
Ни одно животное на планете не участвует в этих странных обрядах обменом слюны. Одно дело, животная смазка, но вот это вот, на фига?
Хватит этих детских шалостей, пора кончать с ней. Она удобно прижалась, ударю в затылок.
Но я лишь поцеловал её в ответ. Черт, что я творю. Схватил её за талию, поднял и уронил на диван. Мебель рухнула и мы вместе с ней, продолжая целоваться.
Что происходит?!!!
«Медитация дает спокойствие, мастурбация тушит пламя похоти. Ты пропустил и то и другое, малыш, теперь мучайся». — заявила Муза.
Я грубо дернул Мису за волосы, впился в горло, она вскрикнула, но не от страха. Необычный крик, но тоже приятный. Блузка, чертова блузка.
Пуговицы легко поддались нажатиям, одна за другой они пали, открывая полоску нежной светлой кожи. Ворот раскрылся, я легко отодвинул ткань в сторону. (Ну, наконец-то!)
Я победил тебя, глупая одежда, это оказалось куда проще, чем я предполагал.
Под блузкой сиял белизной бюстгальтер, я завел руки Мисе за спину, а она стягивала с меня футболку. (Люди странные, зачем просила одеть, а теперь так яростно снимает?)
На мгновение я поднял глаза и увидел Музу. Нет, ну совсем обнаглела! Стоит посреди комнаты пялится на меня недовольным взглядом.
«Она тебя увидит!» — зарычал я мысленно.
«Не увидит» — покачала она головой.
Ну и фиг с тобой, хочешь смотреть, смотри.
Лифчик расстегнулся, и я стащил его, глядя на молодую девичью грудь. Совсем юная. Мягкая. Приятная.
Я и не думал, что грудь может быть такой притягательной. Рука Мисы скользнула по моему животу и ниже, пальцы легонько сжались, волна тепла пробежала по спине.
Юбка, чертова штуковина…. Как же тут… А вот! Ремешок поддался, я стащил его и потянул юбку на себя, провел ладонью по гладкому шелку трусиков.
Асами стащила с меня брюки, избавляясь от одежды мы покатились по ковру, испугав Мордатого-сана. Он бросился наутек, через щель в окне и на улицу.
Она завела колено мне между ног, схватилась там рукой, притянула к себе, ещё раз поцеловала в губы.
Ладно, послушаемся. Я легко поднял свою неудавшуюся жертву, схватил за бедра, прижал к себе и понес в комнату. Для Мисы, казалось, перемещение прошло незаметно, она терлась об меня и не отлипала от губ.
Мы упали на матрас, перевернули бутылку газировки, зацепили ногой стопку книг. Я стащил с неё нижнее бельё, грубо, будто она сама этого не хотела. Но она хотела, я видел это в отражении её карих глаз.
Что такое?
Муза зашла за нами, встав в проходе. Что ей нужно? В её красных зрачках появился какой-то огонек.
— А, какого черта! — Вдруг произнесла она, стащила футболку и бросилась на матрас, растворившись внутри меня.
Что?!!!
Я почувствовал, как она схватила мою руку и повела Мисе между ног, мои пальцы стали нежными и ласковыми, будто я чертов пианист. Они пробежали по плоскому животу, поглаживанием обошли пупок и устремились ниже.
«Ты что, мне помогаешь?»
«Я Муза, дебил. Я даю вдохновение. Не одному же тебе развлекаться!»
Асами застонала и выгнулась, поймала мои волосы
