телефон из заднего кармана джинсов и показываю фото. Впрочем, живем мы в целых трех кварталах отсюда, и Джейсон, скорее всего, незнаком с Мередит.
Однако в его глазах мгновенно отражается обратное. Он явно узнал Мередит. Делая шаг назад, Джейсон медленно поворачивается ко мне и спрашивает:
— Как-как вы сказали? Мередит?..
У меня перехватывает дыхание.
— Вы ее знаете?
Джейсон отвечает не сразу. Гнев его понемногу сходит на нет, и уже более спокойным, мирным голосом он произносит:
— Да. Знаю.
— А откуда?
— Она была доулой у Шелби.
От удивления я застываю на месте как вкопанная. Мне становится дурно.
— Вы серьезно?
От осознания, что Шелби и Мередит были знакомы, во рту у меня пересыхает. Я насильно сглатываю слюну, но она встает поперек горла. Мередит и Шелби знали друг друга! А теперь обе пропали… Совпадение? Или мы не знаем чего-то важного?
— И давно они познакомились? — интересуется Беа.
Джейсон пожимает плечами:
— Да не очень. Пару месяцев назад.
— Наверное, и подружиться успели?
— Не сказал бы. Нет, разумеется, моей жене Мередит нравилась, — делится Джейсон. — И все же это были деловые отношения, не более. Шелби очень переживала перед родами. Рожала она впервые, а болевой порог у нее так себе.
— Поэтому вы наняли доулу? — уточняю я, и Джейсон кивает. — А почему выбрали именно Мередит?
Джейсон снова пожимает плечами. Он не знает — Шелби сама нашла Мередит.
— Сколько сейчас вашему ребенку? — интересуюсь я.
— Полтора месяца. Ее зовут Грейс. Такое было второе имя у Шелби — Шелби Грейс, — объясняет Джейсон, и я обращаю внимание на то, что о своей жене он говорит в прошедшем времени. — Нашу дочь зовут Грейс Элоиз.
— Очень красивое имя, — говорю я.
Беа спрашивает, общались ли Шелби с Мередит после того, как родилась Грейс, на что Джейсон отвечает:
— Немного.
Довольно часто бывало, что Мередит какое-то время поддерживала связь с клиентами даже после родов. Они могли позвонить ей со всевозможными проблемами, от кормления до опрелостей. Бескорыстная Мередит новоиспеченным мамам не отказывала, хотя по контракту была им уже совершенно ничем не обязана.
— А вы присутствовали на родах жены? — интересуется Беа.
— Да, — кивает Джейсон. — И это был чертов кошмар.
— Почему? — удивляюсь я.
— Да потому, — бросает он. — Не хочу об этом говорить.
Джейсон опускает глаза на дочь и только теперь замечает, что бутылочка не на месте, а малышка заливается плачем. Он возвращает бутылочку ей в рот; девочка тут же перестает плакать и беспокойно сучить ручками и ножками. Джейсон поднимает на нас глаза, в которых теперь блестят слезы.
— Сколько их уже нет? — спрашивает он, имея в виду Мередит и Дилайлу.
— Муж Мередит видел ее вчера утром, и на этом всё. С тех пор ее нет, — объясняет Беа.
— Сочувствую, — говорит Джейсон с неопределенной интонацией, и я не понимаю, искренне он это или нет. Задумчиво всматриваюсь в него. Мог ли он что-то сделать со своей женой? А с Дилайлой и Мередит? Зачем ему?
И вообще, кем надо быть, чтобы причинить зло ребенку?
В рассказе Джейсона о том вечере, когда исчезла Шелби, много неувязок. Друзья и соседи рассказывали, что они с Шелби постоянно ссорились и ее частенько видели с синяками на руках и ногах. Джейсон объяснял это тем, что Шелби принимала какие-то лекарства, из-за которых синяки у нее появлялись чуть ли не сами собой. А что касается ее поздних пробежек — так это просто Шелби наконец разрешили заниматься спортом после родов, и она хотела сбросить лишний вес. Мол, считала себя толстой, а бегать могла только после того, как малышка заснет. Правда, выражения Джейсон выбрал довольно уничижительные: «Я ведь просил ее не ходить. Разве моя вина, что она пропала?» Его послушать, так Шелби сама виновата в том, что с ней произошло. Позже, во время пресс-конференций, Джейсон пытался оправдаться — дескать, я совсем не это имел в виду, разумеется, я не обвиняю свою жену в ее же собственном исчезновении. Поздно — его слова уже пестрели на страницах газет. Общество сделало для себя выводы.
— И как, стало что-нибудь известно про Шелби? — интересуется Беа.
— Полицейские собаки взяли ее след, но через пару кварталов он оборвался. Полиция считает, там-то ее и похитили. С помощью люминола[10] на асфальте обнаружили следы крови; кто-то явно их старательно оттирал. А может, и просто дождем смыло…
— У них есть предположения, кто бы это мог быть? — спрашивает Беа.
— Пока нет, а вот у меня пара мыслишек имеется.
— Правда? — удивляюсь я.
— Недругов у Шелби не было, — говорит Джейсон, — зато был один кровный враг.
— И кто же он? — нетерпеливо спрашиваю я. Шелби мне совсем незнакома. Не знаю, что она за человек и способна ли нажить себе врагов.
С ответом Джейсон не спешит. Он озирается по сторонам, словно опасаясь слежки, и наконец со значением произносит:
— Доктор Файнголд.
— А кто это? — спрашиваю я.
Джейсон снова медлит. Похоже, он и так уже сказал больше, чем хотел, тем не менее после паузы отвечает:
— Ее акушер-гинеколог.
— Между ними был конфликт?
— Я не стану вам ничего говорить, — отрезает вдруг Джейсон и возвращается в дом, унося дочь от накрапывающего дождя.
В мгновение ока редкие капли сменяются сплошной стеной ливня. Джейсон с дочерью на руках неловко поворачивается у двери, понемногу толкает ее и входит в дом. Дверь снова с грохотом захлопывается, пугая и нас, и малышку. Та начинает плакать.
Что ж, разворачиваемся и уходим.
— Как думаешь, что он имел в виду? — шепотом спрашиваю я, когда мы выходим на тротуар. Беа задумчиво пожимает плечами.
Мы идем вперед: обходим новые дома, стучим в новые двери. Однако ни Мередит, ни Дилайлу никто не видел. Как бы мы ни старались, всё без толку.
Позднее в групповой чат приходит сообщение.
Найден труп.
Мередит
Одиннадцать лет назад Март
Каким-то чудом я все-таки успеваю к девяти часам к уроку виньяса-флоу-йоги[11]. Для начала советую ученикам сесть на пол и найти удобное положение. Мы сосредотачиваемся на дыхании. Я прошу всех прислушаться к своему душевному и физическому состоянию. Сама тоже прислушиваюсь к себе, стараюсь отбросить страх, сковавший меня после очередного сообщения с угрозой. Как же непривычна неуправляемая тревога! Сообщения совсем выбили меня из колеи. Затем говорю ученикам вдыхать через нос, наполнять воздухом легкие, живот, потом как можно громче выдыхать. Дышу вместе с ними, изо всех сил стараясь успокоиться. Некому желать мне смерти. Я в жизни не сделала ничего плохого. Моя
