по Ульяне и не скажешь, что у неё есть видения, только либидо выросло во много раз и больше пока никаких перемен.
Дверь вдруг резко распахнулась и в тесный кабинет шагнула высокая фигура Морозова. Наверно, я должна была радоваться, что теперь нас точно отпустят из участка, но злющий вид Романа Сергеевича не сулил ничего хорошего. Он остановился и впился в меня таким яростным взглядом, что по телу пошел мороз.
Спокойно, Ксюша, он тебе никто, — как мантру принялась повторять я про себя, но все равно с каждой секундой зажималась всё сильнее. Хотелось, как страус, спрятать голову в песок и не поднимать её до тех пор, пока Морозов хотя бы немного не остынет.
— Ооо… Твой родственник, — промурлыкала Ульяна и поднялась, стараясь продемонстрировать свои красивые ноги, практически не скрытые коротким платьем. Наверно она ждала восхищения или хотя бы заинтересованности, но реакция Романа Сергеевича оказалась прямо противоположной.
— Они, что обдолбанные? — сморщился он, и не удостоив Ульяну внимания, сразу переключился на меня.
Подойдя совсем близко, Морозов очень грубо дернул меня за руку вверх и подхватил за талию, практически вжав в свое, словно каменное тело.
— Принимала что-нибудь? — зарычал он, после чего сильно сжал мой подбородок.
— Мне больно! — пискнула я, но ему было наплевать.
— Потерпишь! В глаза мне смотри! — невооркженным взглядом было видно, что Морозов на пределе. Казалось, еще секунда и он сломает мне шею. А я точно хотела жить. Решив, что посылать этого мудака, еще не выбравшись из участка будет глупо, я послушно посмотрела в почерневшие глаза напротив и честно призналась:
— Я ничего не принимала.
— Вижу, — облегченно вздохнул Морозов и не отпуская меня, повернулся к выходу, — если бы ты что-то приняла, то я бы высек тебя ремнем.
Что?!
Он совсем поехал?!
Мы с этим красивым хреном даже не родственники, но продолжает дурить мне голову и вести себя как тиран?
Всё! Конец! Побыла рабыней и бесплатной кухаркой у этого павлина и хватит!
— Да не пошли бы вы в жопу, Роман Сергеевич?
Морозов, уже открывавший дверь, вдруг замер и обернулся, больно сжав мою талию.
— Что ты сказала, дрянь?
— Что слышали!
— Так. Эту курицу обдолбанную на такси домой отправьте. А тебя коза, ждет домашний арест, — он сказал это удивительно спокойным тоном, после чего волоком протащил меня в машину. В его действиях больше не читалось бешенной ярости, и это здорово удивило. Неужели остыл? Может так рад, что я, в отличие от Ульяны не накачала себя какой-то дрянью?
До дома было всего пять минут езды, поэтому послать поганого Мороза я просто не успела. Зато уже во дворе коттеджа разошлась:
— Я уезжаю!
— Спать иди, — он захлопнул дверь машины и первым направился в дом, видимо абсолютно уверенный, что я не ослушаюсь. Но я была полна решимости уйти, причем красиво.
— Ты мне никто, мудак, поэтому иди к черту!
— Я кому сказал спать? Тебя снова за шкирку тащить? — теперь успокоившийся было после участка Морозов снова закипал. Это четко прослеживалось по напрягшимся желвакам и его массивной фигуре, направившейся в мою сторону.
В этот момент у меня произошел бешенный выброс адреналина, и я совершила самую большую ошиьку за всеь этот вечер. Отскочив на казавшееся мне безопасным растояние, я показала узурпатору таблетку, которая все это время была зажата у меня в ладони и, зло улыбнувшись, демонстративно проглотила её.
Когда лицо Мороза вытянулось, а глаза буквально налились кровью, я поняла, что шутки кончились.
Глава 21
Когда лицо Мороза вытянулось, а глаза буквально налились кровью, я поняла, что шутки кончились.
Теперь он не просто был зол, узурпатор был в бешенстве. Одной ручищей он схватил меня за подбобродок и так больно сжал, что я даже приподнялась на цыпочки, ошеломленная его исполинской силой. В голове тут же пронеслась мысль, что не нужно было злить Романа Сергеевича, стоило просто тихо собрать вещички и сбежать. Но было поздно… Хотела показать характер? Получай, Ксюша, и теперь не плачь.
— Выбирай, или ты сразу говоришь, что выпила, и мы едем в больницу… Или я не буду терять время и заставлю тебя с кровью выблевывать эту дрянь, — прорычал он мне прямо в губы и после этого поволок в дом.
— Ничего я не стану говорить! — закричала я, но тут же умолкла, потому что вдруг ощутила странное тянущее чувство внизу живота. Неужели уже началось?!
Воздух стремительно теплел, и мне даже показалось в какой-то момент, что я горю. Тут же вспомнилась Ульяна. Кажется с ней было что-то подобное…
Глупая, глупая Ксюша! Какой дурой нужно быть, чтобы не понять, что Соболев реально дал нам какую-то возбуждающую дрянь!
Моргнув пару раз, убедилась, что большая шикарная гостиная не кружится перед глазами и не меняет очертаний. Зато кровь как будто стала бежать по венам быстрее, и грудь стала невероятно чувствительной. Когда рука Мороза слегка надавила между моих лопаток, вталкивая внутрь, по телу словно прошел электрический разряд, а низ живота скрутило судорогой.
— Оооххх, — хрипло простонала я и прикусила губу, наткнувшись на почерневший взгляд Морозова.
— Похоже началось… Значит нет смысла ждать твоих объяснений, чтобы узнать название наркоты, которую ты, дрянь, проглотила.
Следующие десять минут показались мне самыми жуткими и отвратительными в жизни. Самый красивый в мире мужик волоком потащил меня в ванную…
Зажатая между его сильных ног, я упиралась, кричала, ревела, стонала и всей душой жалела, что сдуру выпила эту поганую таблетку… Морозов же сначала методично вымыл руки антибактериальным мылом, а затем нагнул меня над унитазом и засунул два пальца в глотку.
— Не так я себе это представлял, — прошипел он, и убрал руку, когда я закашлялась в первом и самом мучительном, раздирающем горло спазме.
Это было отвратительно. Несмотря на то, что кроме небольшого количества воды из меня ничего больше не вышло, я испытывала дикий стыд и жгучую боль во рту.
— Уйди, — захрипела я, растирая по лицу слюну и льющиеся слезы.
— Блюй давай, идиотка. Ты что не жрала ничего целый день? — послышался прямо над ухом голос Морозова, удерживающего мои волосы.
Экзекуция длилась недолго, потому что я действительно ничего не ела накануне, а часть таблетки, видимо уже успела раствориться и попасть в кровь. Это ощущалось и по вставшим соскам и по стремительно мокреющему белью, которое сейчас дико натирало между ног.
— Отпусти, — прохрипела я и попыталась подняться на заплетающихся ногах, но поганый Роман Сергеевич, видимо, думал по-другому.
Он снова зажал меня между ног и сам умыл ледяной водой, а затем, не
