Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
— Хе-хе, — оценил шутку опер. — Но все-таки не разрешите ли войти, Сан Борисыч?
— Разрешу, пожалуй, — наморщил лоб Турецкий. — Если порадуешь чем-нибудь.
— Ну это уж я не знаю, огорчитесь или порадуетесь, но кое-что есть.
— Заходи и выкладывай.
— Никого ждать не будем?
— Ты начинай потихоньку, а народ сейчас подтянется.
Володя доложил, что ему удалось допросить всех списочных сотрудников Теннисного центра, за исключением двух человек, находящихся в отпусках. И одного тренера, который сегодня выходной как раз. Нет у него занятий с группами по расписанию.
Кроме того, Яковлев побеседовал с некоторыми родителями, сопровождавшими детей на тренировки. И общая картина о том, что в этой спортивной школе происходит, сложилась у него вполне и вполне благоприятная. Доброжелательное руководство, квалифицированные наставники, умелая организация занятий. Плюс турниры различные на базе Центра проводятся, в том числе и рейтинговые, что для начинающих спортсменов очень важно. Бывших воспитанников помнят. Достигшими высот в теннисе гордятся. Фотография трагически погибшего Артура Асафьева висит в траурной рамке на центральном стенде.
Но по существу дела, — продолжал Володя, — никто не может ничего сказать. Асафьев давно их уровень перерос — уж несколько лет на кортах Центра вообще не появлялся. И некоторые его просто не помнят даже — позже, чем он к Шульгину ушел, на работу устроились. Значительно интереснее то, что удалось разузнать об отсутствующем тренере Баркове…
Но договорить он не успел.
— Шел архангел с небес, нес на плечах жертвенный крест. Поставил крест на каменный мост, из штыков составил пост, запер тридцатью замками, все одним ключом, припер своим плечом. Никому эти замки не открывать…
В кабинет шумно ввалились опаздывающие сотруднички. Веселая Галя громкой скороговоркой бормотала эту галиматью Володе Поремскому, косясь на зажатую в руке бумажку. Тот хихикал.
— …никому рабу Божью Галину не достать, ни в холод, ни в жару, ни в доме, ни на пиру, ни вечером, ни поутру, ни под месяцем ясным, ни под солнышком красным. Господи, спаси и сохрани, рабу Божью Галину от порчи охрани. Аминь.
— Галочка! — Турецкий изобразил на лице сильнейшее беспокойство. — Ты не в Аум ли Сенрикё записалась намедни?
— Простите, Сан Борисыч, мы опоздали. Но я сейчас все-все расскажу! Можно?
Сама в это время подбежала к Яковлеву и чмокнула в нос, поднявшись на цыпочки.
— Спасибо, Володенька. Это та самая дама, которая нам, похоже, нужна.
Турецкий вопросительно посмотрел на Яковлева.
Тот кивнул:
— Чего уж. Пусть говорит, если не терпится. Джентльмен всегда пропустит даму вперед.
— Если у той разрез на платье сзади, — с готовностью подхватил расхожий афоризм Поремский.
— Это мне Володя помог, — пояснила всем присутствующим Галина. — Я в «Агидели» была на допросах и случайно разговорилась с тетечкой интересной, которой приятельница сплетни о Баркове рассказывала. Барков — это тренер из Теннисного центра, у которого когда-то наш жмурик занимался.
Ну я Володе, который как раз в Центр поехал, позвонила, попросила узнать адрес и номер телефона. После «Агидели» ей звякнула, договорилась и нанесла, так сказать, визит. Это, я вам скажу, что-то. У нее из окон Кремль виден. Квартирка в два этажа. Метров триста, не меньше. Евростандарт, джакузи-шмакузи. И все это увешано какими-то амулетами: пучками травы, записочками, едва ли не хвостами мышиными…
— А самый простой способ распознать порчу — это провести золотым кольцом по щеке и посмотреть, остался ли темный след. Хотите, сейчас про вас узнаем? — Галя Лапковская в шелковом халате с драконами и дымящейся трубкой в руке приподнялась было с оттоманки за шкатулочкой с шаманскими причиндалами.
— Ой нет, спасибо! Как-нибудь в другой раз. — Галя Романова отодвинула пиалу с зеленым чаем, оберегающим от случайного сглаза. Она уж четвертую допивала и могла теперь долго ни сглаза, ни порчи не бояться. — Вы скажите лучше, а вот на вашего Юру он порчу тоже наводил?
— Ну что вы! Я Юрку надежно оберегаю. Вы знаете, я ведь белый платок в воду бросала уже… Вся трава заплевана, стоит вся заколдована… Защита и оборона от сглаза дурного в слове верном, крепко сказанном, печатью запечатанном. И сорокоуст за здравие Юрочки заказывала. Ну а, упаси Бог, случится что, не побоюсь и полотенце на могильный крест повязать.
— На чей крест? — не поняла Романова.
— Неважно. Лишь бы имя совпадало. Не знаете? Я научу вас сейчас. В общем, надо дать больному, ну, на которого порчу навели, вытереться после мытья новым белым полотенцем. Полотенце в тот же день отнести на кладбище и, найдя могилу с именем больного, привязать полотенце на могильный крест. Трижды прочитать заговор. После этого положить на могилу принесенное с собой сырое куриное яйцо, яблоко и кусок черного хлеба, сказать «спасибо» и уйти не оглядываясь. В тот же день заказать годовое заупокойное поминание покойнику, лежащему в могиле, и годовое заздравное поминание больному. А заговор такой: «Возьми порчу, возьми грехи, сними зло да отгони нечисть всякую с раба Божьего Юрочки. Как тебе из могилы не подняться, по белому свету не ходить, ногами землю не топтать, не гулять, так злу и порче на рабе Божьем Юрочке не быть и не жить, его не томить. Доколе стоит белый свет, обратно пути-дороги порче да скверне нет! Аминь». Только запомните накрепко: тому, на ком порча была, это кладбище никогда в жизни посещать нельзя. Не то очень плохо выйдет.
— Спасибо, — улыбнулась Романова. — Я запомню. Ну а в случае чего, я к вам.
— Ну что вы? — смутилась специалистка по магии. — Я только на первом уровне посвящения пока. Ученик всего лишь. Если вам надо, я адресок мага дам. Хороший маг, сильный. И берет недорого.
— Вот за это — отдельное спасибо. Обязательно буду иметь в виду. А назвать фамилии тех, кого Барков зомбировал, вы, значит, все-таки не можете?
— Но я же с ними даже не встречалась. Юрке моему девять всего. Нам в турнирах только в этом году играть разрешили. А пострадавшие уже в другие возрастные категории перешли. Да только любой в Центре знает, что против детей Баркова играть невозможно. Ноги не бегут. Руки ракетку не держат. Спросите у кого хотите. И по всем признакам — колдует. Может, сидит в своем кабинете и иголки в куклу тыкает. В ногу — споткнется игрок. В руку — по мячику промажет. Запросто!
— В общем, — подытожила Галя Романова, — в «Агидели» никаких данных, проливающих свет на происшествие, не обнаружено. Я и с директором говорила, с Ринатом Зуфаровичем. Он с Асафьевым приятельствовал. Не то чтобы не разлей вода, но в хороших отношениях. Говорит, что сам голову ломает, но не поймет, в чем дело. Возможно, перетренировался Артур, говорит. Себя, мол, на тренировках никогда не жалел. Но в физической форме отличной был. И не болел ничем. На допинге не сидел. Не курил. И разбился не из-за алкоголя — точно. Сколько Файзуллин помнит Асафьева, тот в период подготовки к соревнованиям вводил для себя «сухой закон». Ни капли спиртного. Да и в повседневной жизни не злоупотреблял. В общем, глухо. А вот с тренером Барковым разобраться бы надо…
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
