строки, слишком явно направленные в адрес Бухарина. Но в сути статьи, которая была опубликована в двух номерах газеты, ошибиться было невозможно. Месяц спустя Зиновьев выпустил том своих статей под названием «Ленинизм». В одной из них повторялись нападки на Устрялова и отвергался лозунг «Обогащайтесь!», но имя Бухарина все еще не упоминалось. В другой статье приводилось высказывание Ленина с осуждением кулаков и напоминалось его определение нэпа как «отступления»; из этого вытекало, что советская промышленность при нэпе была «своеобразным госкапитализмом в пролетарском государстве» — вывод, отвергаемый Бухариным. В самом решительном по характеру параграфе содержались прямые нападки на концепцию «социализма в одной стране»: невозможно «остаться ленинцами, ослабив хоть на йоту международный момент в ленинизме». Это было объявление войны не только против Бухарина, но и против самого Сталина.
В резком отходе Зиновьева от ориентации на крестьянство, в том, что он стал ратовать за развитие промышленности и интересы пролетариата, была определенная логика. Борьба за руководящую роль между Зиновьевым и Сталиным была фактически борьбой между Ленинградской партийной организацией, контролируемой первым, и Московской организацией, которую подмял под себя второй. Московскую организацию возглавлял Каменев. Но из-за того, что ЦК находился в том же городе, Московская организация оставалась как бы в тени. У Каменева не хватало характера, чтобы настоять на независимости своей организации, и вскоре с ним перестали считаться. Ленинград все еще оставался самым крупным промышленным городом СССР. Он был родиной пролетариата, в нем сохранялись пролетарские традиции. В Москве же новый пролетариат поддерживал гораздо более тесные связи с деревней. Зиновьеву удалось увлечь за собой рабочих и сплотить их против линии Москвы на основе платформы, утверждавшей превосходство интересов рабочих и с презрением отвергавшей попытки возвысить роль крестьянства. Соперничество между двумя столицами и двумя партийными организациями, между «Правдой», органом Центрального Комитета, находящегося в Москве, и «Ленинградской правдой», газетой Ленинградской партийной организации, сыграло немаловажную роль в борьбе Сталина и Зиновьева за власть.
Сражение разыгралось на XIV съезде партии, который проходил в последние две недели 1925 года. Основными докладчиками были Сталин и Зиновьев. Бухарин спорил с Зиновьевым, с Бухариным — Каменев. Зиновьев и Каменев страстно осуждали кулака, Бухарин отстаивал его. Сталин же, чьей главной заботой было сокрушить двух своих главных соперников, поддержал Бухарина, хотя и не очень искренне. На съезде не было принято важных решений в отношении аграрной политики. Но на нем говорилось о растущем недовольстве привилегиями, которыми пользовался кулак, и еще раз была подчеркнута необходимость как можно быстрее проводить индустриализацию. Когда улеглась пыль на поле партийной битвы, стало ясно, что главные решения впереди. На съезде Бухарин сделал отчаянную попытку доказать, что уступки крестьянству вовсе не являются несовместимыми с политикой индустриализации: «Мы будем двигаться вперед черепашьим шагом, но тем не менее мы будем строить социализм, и мы построим его». Эта фраза надолго запомнилась всем присутствовавшим. Но черепаший шаг индустриализации больше не устраивал все растущее большинство, которое желало превратить СССР в великую индустриальную державу, независимую от Запада. Парадоксально, но победа Бухарина и поражение Зиновьева на съезде не привели к победе или поражению тех идей, которые они отстаивали. И то, что съезд впоследствии получил название «съезда индустриализации», в конечном счете вполне соответствовало его сути.
Однако не экономические проблемы были главным предметом дебатов, которые начались на довольно спокойной ноте, но становились все более язвительными по мере того, как затрагивались острые политические вопросы и личные интересы. Каменев критиковал «теорию вождя» и обрушился лично на Сталина. Выступившая от имени оппозиции Крупская произвела сенсацию тем, что высказалась против доктрины «большинство всегда право». Молотов и Микоян были среди тех, кто поддерживал официальную линию, Ворошилов пел дифирамбы Сталину. Представители обеих группировок формально были делегированы на съезд своими избирателями, но на деле они были специально отобраны членами своих партийных организаций; сплоченная группа ленинградцев оказалась в молчаливой и враждебной изоляции. За резолюцию, одобрявшую официальную линию партии, проголосовали большинством в 559 голосов против 65. Газету «Ленинградская правда», которая до этого была рупором оппозиции, передали в другие руки, новый редактор был назначен из Москвы. После съезда в Ленинград отправилась представительная делегация, в которую входили Молотов, Ворошилов, Калинин, Рыков, Томский, Киров, позднее к ним присоединился Бухарин. Члены делегации побывали на множестве массовых митингов членов партии. Те же самые средства давления, которые были пущены в ход, чтобы запугать и заставить замолчать последователей Троцкого, сейчас были обращены против сторонников Зиновьева. На массовых митингах рабочих фактически заставляли единогласно осуждать их бывших руководителей и одобрять решения съезда. Таким путем подготавливалась почва для проведения Ленинградской областной партийной конференции, на которой в качестве основного докладчика выступил Бухарин. Был вынесен тот же вердикт, и в партийные органы Ленинградской организации были избраны верные сторонники ЦК. Секретарем областного Комитета партии стал Киров, молодой и популярный руководитель, недавно вошедший в ряды партийного руководства; фактически он возглавил Ленинградскую партийную организацию. Это была полная смена власти. Зиновьев продолжал оставаться членом Политбюро и председателем Коминтерна. Но, изгнанный из Ленинграда, он потерял всю свою власть. Сталин оказался победителем. Что предвещала эта победа как в области экономики, так и в области политики, было пока еще неясно.
9. СССР и Запад (1923―1927)
На протяжении бурного 1923 года продвижение по пути к установлению нормальных взаимоотношений с западными державами, которые наметились после введения нэпа, несколько затормозилось. Этот год начался с того, что французы в ответ на отказ Германии выплачивать репарации оккупировали Рурскую область. В Великобритании падение Ллойд Джорджа дало Керзону неограниченную власть в области внешней политики. Во Франции на вершине власти стоял такой же непреклонный Пуанкаре. В мае 1923 года Великобритания несколько раз протестовала против тех или иных незаконных действий Советов, что наконец вылилось в заявление, получившее название «ультиматум Керзона». В нем подробно перечислялись действия советских агентов в Иране, Афганистане и Индии, нарушающие договоренности англо-советского торгового соглашения, подписанного в марте 1921 года. Если этим действиям не будет положен конец и в течение десяти дней не будет удовлетворен ряд требований, говорилось в ультиматуме, британское правительство аннулирует торговое соглашение и отзовет своего представителя из Москвы. Советское правительство, напуганное этим взрывом негодования, согласилось с большинством требований англичан и начало довольно мягко и неубедительно обсуждать вопрос, связанный с пропагандой; на некоторое время буря утихла.
В Германии, единственном крупном государстве, которое де-юре признало советское правительство, в этом году тоже происходили неутешительные события. В результате оккупации Рура немецкая экономика развалилась, а немецкая валюта обесценилась; последовало несколько
