безжалостная сущность.
Один из пяти глав.
Остальные мужчины.
О Боже. Меня окружили главари сицилийской мафии.
Такое ощущение, что я переживаю внетелесный опыт, и то, что до сегодняшнего дня было вполне обыденной реальностью, превращается в нечто неузнаваемое.
Крутанувшись на месте, я выбегаю из туалета в фойе. Заметив входную дверь, я бегу к ней.
Внезапно мистер Витале бросается мне наперерез и, препятствуя моему бегству, говорит: — Вы не можете уйти, пока мы обо всем не поговорим.
— Черта с два я не могу, — кричу я, мой голос пронзителен от всех пережитых потрясений. Я отодвигаюсь от него и, чувствуя недоумение, говорю: — Я работаю на босса мафии. Отлично. — Мои руки летят к волосам и сжимают их в кулак. — О Боже. Я не переживу, если попаду в тюрьму.
— Вы не попадете в тюрьму, — огрызается он.
Услышав его раздраженный тон, я поворачиваюсь и устремляю на него взгляд. — Я работаю на преступника!
Он поднимает руку. — Успокойтесь.
Эти слова приводят меня в необоснованную ярость. — Не говорите мне успокоиться!
Он опускает руку и просто смотрит на меня, и по какой-то причине мне хочется его задушить.
Когда я бросаю взгляд на входную дверь, он говорит: — Вы сможете уйти после того, как мы поговорим.
Мой взгляд возвращается к нему, и, скрестив руки на груди, я практически выплевываю в него слова: — Тогда давайте поговорим.
— Vitale Health - легальная компания. Вы не участвовали ни в каких преступных действиях.
Участвовала.
Воспоминания о том, как мистер Витале убил тех людей, проносятся в моей голове, и гнев отходит на второй план, уступая место страху.
Этот человек опасен.
Слезы грозят захлестнуть меня, когда я говорю: — Я видела, как вы убивали людей, а потом покинули место преступления. Полиция решит, что я сообщница.
— Они так не подумают.
Он делает шаг ближе, но я быстро отхожу от него.
Он глубоко вдыхает, словно пытаясь сохранить спокойствие, а затем говорит: — Комиссар полиции в моей команде, а значит, я выше закона, мисс Блейкли.
Боже правый. Он, наверное, может заставить меня исчезнуть, и моя семья никогда не узнает, что со мной случилось.
Страх еще больше нахлынул на меня, и я могу только покачать головой.
Должно быть, он видит, что я боюсь его, потому что говорит: — Я никогда не причиню вам вреда.
Сегодня он действительно защитил меня.
Тем не менее, он глава сицилийской мафии.
Вот дерьмо.
Меня продолжают атаковать воспоминания сегодняшнего дня.
— Vitale Health - легальная компания, — снова говорит он.
Господи, как можно вручить свое заявление об уходе боссу мафии?
На мгновение я теряюсь в догадках и могу только смотреть на него.
Я помню, как легко он сражался с теми людьми. Как он убивал их, не моргнув глазом.
Он делал это раньше, и он сделает это снова.
Я говорю хриплым голосом: — Я больше не могу на вас работать. — Я подношу руку ко лбу и вытираю его. — Я уеду из Нью-Йорка.
Я сбегу, как год назад, и начну все сначала в другом месте.
Мистер Витале качает головой и делает шаг ко мне, отчего я отступаю назад. — Вы не уволитесь и никуда не поедете.
Я не знаю, угрожает ли мне этот человек, но, чтобы подстраховаться, решаю не спорить с ним, ведь я хочу дожить до следующего дня.
Я мало что знаю о мафии. Только то, что они безжалостны, и люди заканчивают жизнь в мешках для трупов, когда пытаются им перечить.
Мой мозг снова начинает метаться, и я задаю ему миллион вопросов. Первый, который срывается с моих губ: — Другие мужчины... это другие главы Коза Ностры, верно?
Мистер Витале кивает. — Да.
— А те, кого я видела, когда мы сюда приехали?
— Моя армия.
Верно. Конечно, у него есть армия.
Кивнув, я крепче обхватываю себя руками. — Я бы очень хотела вернуться домой.
Его напряженные глаза изучают мое лицо, затем он спрашивает: — Увидимся ли мы завтра на работе?
Черты моего лица напрягаются, и я стараюсь не разрыдаться. — Можно я возьму выходной на завтра и пятницу, пожалуйста? Просто чтобы все обдумать.
— Вы вернетесь после отпуска?
С трудом сглотнув от страха перед этим человеком, я могу только кивнуть.
Он наклоняет голову, его взгляд устремляется на меня. — Мне бы не хотелось терять вас, мисс Блейкли. Вы - лучшая личная помощница, которая у меня когда-либо была.
Я нахмуриваю брови и, прервав зрительный контакт, опускаю взгляд на кафельный пол. — Я могу идти?
— Я попрошу кого-нибудь отвезти вас домой.
Я быстро качаю головой. — Нет, спасибо.
Он отходит, и я наблюдаю, как он берет пальто из шкафа рядом с дверью.
Видя мое растерянное выражение лица, он объясняет: — У вас кровь на штанах. Это прикроет ее.
Я опускаю взгляд и вижу красные пятна на своих серых брюках.
Я беру пальто у мистера Витале и натягиваю его на плечи. Ткань поглощает мое тело, и я, вероятно, умру от жары по дороге домой.
— Спасибо, сэр, — шепчу я, и когда мне приходится пройти мимо мистера Витале, мои мышцы напрягаются, и меня пробирает дрожь.
— Увидимся на следующей неделе, мисс Блейкли.
— Да, сэр.
Боже. Все, что он говорит, звучит как угроза.
Как только за мной захлопывается входная дверь, я облегченно выдыхаю. Я бросаюсь вниз по ступенькам особняка и бегу к станции метро.
***
Франко
Как только захлопывается входная дверь, я прохожу в гостиную и наливаю виски в стаканчик, который Саманта использовала ранее. Я поднимаю его и выпиваю все залпом.
Черт.
Теперь, когда мне больше не нужно сдерживать свои эмоции, я бросаю стакан через всю комнату, и он разбивается о стену.
Господи. Я потерял Лоренцо.
И Саманта знает, что я капо.
Велика вероятность, что она не вернется на работу, и одному Богу известно, как на нее повлиял сегодняшний день.
Через несколько секунд в гостиную вваливаются мужчины.
Майло выглядит напряженным, когда говорит: — Я слышал, как разбилось стекло.
— Я швырнул его в стену, — бормочу я, злясь на себя за то, что еще больше напрягаю Майло.
Лоренцо был его лучшим другом, и последнее, что ему нужно, - это усугублять и без того дерьмовый день.
— Отдохни немного, Майло. Со мной все будет в порядке.
Он качает головой, и когда он подходит ко мне, остальные мужчины уходят, чтобы оставить нас наедине.
— Я не покину тебя, пока все до единого словацкие ублюдки не будут мертвы.
Подняв руку, я сжимаю его плечо. Когда я смотрю на него, то вижу, что он изо всех сил старается сдерживать свое горе.
Я притягиваю его ближе и по-братски обнимаю. — Мы убьем их всех.
Он кивает, отстраняясь и глубоко вдыхая. Он скрещивает руки на груди и смотрит в пол, бормоча: —
