Артёма кто-то написал донос. В документе указывалось: «На вечере, посвящённом Дню Советской Армии, Артём Алексеевич Донской выпил изрядно, а потом громко во всеуслышание заявлял, что не гордится быть советским офицером в связи с многочисленными военными преступлениями, якобы совершёнными советскими военнослужащими в различных регионах страны и не только…». Анжела хорошо помнила тот вечер. Андрей с друзьями сидели за столом, да пили, да громко что-то обсуждали. Женщины с Анютой во главе сидели за другим столом, смеялись над собой, шутили над мужьями, умилялись детям. Одна Анжела не была своей не за тем столиком, не за другим. Она слонялась без дела по залу, то к мужу подсядет, то с жёнами поболтает.
– Ничего он такого не говорил! Я помню! – шептал на ухо жене Андрей.
– Ну как ты можешь помнить, ты был выпивши, – уже спокойно говорила Анжела.
– Я помню! – взревел Андрей. – Да просто надо знать Артёма, чтобы понимать, он никогда – слышишь – никогда такого бы не сказал! Он ОФИЦЕР! Он честен и верен себе, Армии, Родине.
– Вот заладил: никогда да никогда! – Анжела уже явно уставала от этого разговора.
– И кто мог такое написать?! – вдруг задумался Андрей. – За столом же сидели только наши, свои. Друзья… Кто? Кто мог это сделать?
– Да кто угодно! Вечно вы со своими «друзья», «товарищи». Это ты только идеалист, веришь во всё это. «Офицеры», «честь и достоинство»! Другим плевать на это! – снова шептала Анжела. – Повыше бы подняться, да получше жить – вот что волнует всех. А ты тут ноешь сидишь. «Не мог, не мог!», – передразнивала мужа Анжела. – Лучше бы подумал, как подсуетиться, чтобы занять место Артёма.
Андрей поднял голову и долго, внимательно смотрел на жену. Ужасная догадка осенила его:
– Это сделала ты?! – Андрей выпрямился во весь недюжий рост. – Ты? Тварь! – заорал Андрей.
– Успокойся! – не так уверенно уже произнесла Анжела. Она была явно напугана.
– Тварь! Узнаю, что это ты – а я узнаю – убью! Задушу своими руками! – и Андрей протянул ладони к шее жены.
– Не делала я, не делала, – отшатнувшись от мужа, произнесла Анжела.
За дверью заплакали дети, Андрей опустил руки. Воспользовавшись этим, Анжела выскочила из кухни.
На следующий день Андрей вернулся домой раньше обычного. Увидев мужа, Анжела не на шутку испугалась – лицо серое, безжизненное. Взгляд испуганный, блуждающий. Быстро поужинали. И снова дети были отправлены в другую комнату. Дверь закрыли, воду включили.
– Что? – только и спросила Анжела.
– Меня вызывают по этому делу! – голова Андрея опустилась на руки.
– Ну ничего, – пыталась приободрить мужа, – скажешь, что был пьян и ничего не помнишь.
– Что сказать? – Андрей явно не находил себе места. – Я скажу правду.
– Какую правду?
– Единственную! Что Артём такого никогда не говорил и не мог сказать! И точка! Это и есть правда!
Анжела засмеялась.
– Он мой друг! Тебе этого не понять! – грустно махнул рукой Андрей. – Когда дружишь, по-настоящему дружишь, а не так как ты – похихикать да посплетничать с такими же тётками как ты… Так вот! Когда дружишь – ты знаешь, уверен даже, что человек может сделать, а что не может. Ты веришь другу как самому себе, потому что он такой же как ты. С такими ми же мыслями, идеями и принципами. Он как твой брат близнец. Душой вы сроднились. И не знать друга своего значит не быть другом ему.
Анжела смотрела внимательно на мужа. А потом произнесла:
– Ты можешь сказать, всё что захочешь. Можешь там объяснять про друзей и про не друзей. Но если эта история затронет семью, меня и детей, то я пойду сама туда и скажу, что ты был пьян, не мог дойти до дома, бредил и был не в состоянии запомнить и осознать произошедшее. Понятно? – Анжела вышла из кухни, хлопнув дверью.
Андрей всю ночь просидел на кухне один, и лишь с рассветом голова упала на стол и он задремал.
Прошло два дня. Андрей и Анжела не разговаривали друг с другом. Но так было комфортнее для них обоих. Потом Андрей пропал. Сутки или более не появлялся дома. Анжела забеспокоилась. Начала искать мужа. Позвонила в часть. Сослуживец Андрея, который раньше был всегда приветлив и мил, которому Анжела помогла как-то получить путёвки в санаторий для пожилых родителей, теперь был резок и груб. «Не звонить сюда больше! Вернётся! Ждите!», – всё, что услышала Анжела.
И Андрей вернулся – грязный, измотанный, сгорбленный, как будто сложенный пополам. Анжела всматривалась в мужа. Что это в волосах? Пыль? Грязь? Нет… Седые волосы! Столько! Откуда? Закрылись на кухне.
– Они сказали, что я пойду следующим, – глаза полны страха, руки трясутся. Андрей не мог сидеть на одном месте. То вскакивал и ходил по кухне, то снова садился. Брал руку жены, гладил её, потом снова бросал.
– Анжелочка! Что же делать? Анжелочка! Как так? Как это может быть? Анжелочка, – повторял Андрей.
Анжела молчала, была спокойна и задумчива. Андрей смотрел на жену и её прямая спина, твёрдый взгляд приободряли.
– Так! – наконец произнесла Анжела. – Я знаю, кому надо позвонить. А ты в свою очередь подпишешь всё, что они скажут. И без всяких отступлений про друзей и офицеров. Ты меня понял?
Андрей молча кивнул головой.
– Хорошо, – произнесла Анжела.
– Анжелочка, а когда ты позвонишь? – засуетился Андрей. – Надо, наверное, поскорее?
Анжела молча вышла из кухни.
Андрея разжаловали на одно звание. Артём, Анюта и их дети исчезли. Никто не интересовался, что с ними и где они. На этом история закончилась.
После этого происшествия Андрей, незаметно для него самого, был задвинут на вторые роли. Когда спохватился, стало уже поздно. А может, ему и не хотелось бороться или что-то доказывать жене с её общественной и партийной махиной. Его пугала прыткость Анжелы, способность действовать не обращая внимание на совесть. Он стыдился себя, жены и её работы. Старался не думать об этом, опускал глаза каждый раз, когда слышал новые истории из общественной жизни жены. Сторонился друзей, молчал в компании. А потом и вовсе схоронился… Схоронился за спиной Анжелы. Он больше не переживал за семейные дела, потерял интерес к работе. Похудел, ссутулился, стал тише и менее заметным. Дети быстро уловили происходящие изменения в семье. Но особо не переживали. Мама была личностью авторитетной и её влияние распространялось на все сферы жизни. Дети получали, что хотели – путёвки в лучшие пионерские лагеря, билеты в театры и на детские мероприятия. А однажды маме удалось раздобыть приглашения на новогоднюю ёлку в Москву. Мама была героем. Маму надо было
