песен «Ада». К сожалению, гравюры были плохими и, конечно, не соответствовали стандартам Боттичелли (один из последующих комментаторов назвал их «презренными»)[268]. Затем по неизвестным причинам участие Боттичелли в работе над флорентийским изданием «Комедии» прекратилось. Этот внезапный конец напоминал то, как в 1374 году прервались лекции Боккаччо о Данте. Боттичелли стал еще одним ведущим творческим деятелем, чей публичный проект о Данте бесславно завершился. Как бы ни была популярна флорентийская версия «Божественной комедии», ее неорганизованное и непостоянное производство, о чем свидетельствуют не слишком удачные гравюры, вероятно, заставило художника отказаться от участия в ней. Одним из факторов, вероятно, был также его отъезд в Рим, поскольку он прервал начальный импульс его работы над изданием Ландино, перенаправив всю энергию на другие сложные проекты[269].
Одна из не слишком лестных историй Вазари о Боттичелли рассказывает о том, как художник разыграл своего друга, обличив его якобы в еретичестве перед местным священником. Вазари написал, что Боттичелли «утверждал, что [его друг]. верил вместе с эпикурейцами в то, что душа умирает вместе с телом», что является отсылкой к X песне «Ада», где Данте наказывает еретиков за тот же грех неверия в бессмертие души[270]. Когда обвиняемый друг появился в суде, он предпринял контратаку, воскликнув: «Разве он [Боттичелли]. не еретик, поскольку, хотя он едва умеет читать и писать, он [иллюстрировал]. Данте и всуе упоминал его имя?»[271]. Подстрекательские выкрики Вазари задели нечто важное: как и Брунеллески, Боттичелли non aveva lettere, был неграмотен и не знал основных академических дисциплин, например латынь. Но был ли он действительно неучем?
На этот вопрос легко ответить. Боттичелли не писал интеллектуальных трудов, что делает его непохожим на таких увлеченных авторов и любителей пространных комментариев, как Гиберти, Челлини, Леонардо, Микеланджело и Рафаэль[272]. Но слова других людей и горы свидетельств об интеллектуальной жизни художника говорят о многом из того, что не рассказывает сам Боттичелли. Он сотрудничал со многими ведущими умами Флоренции, особенно с Полициано, поэтом-философом, который консультировал его при написании грандиозных мифологических картин, таких как «Весна» и «Рождение Венеры»[273]. Боттичелли не был простым «учеником» этого блестящего наставника, поскольку его образы повлияли на то, как Полициано писал о Симонетте Веспуччи, музе, прославленной в «Поединке» Джулиано Медичи[274]. Вновь открывший Боттичелли в XIX веке Фридрих Липпманн подтвердил высокий интеллект художника: «Либо рассказ Вазари о его юношеском безделье был лживым, либо Боттичелли должен был старательно искупать недостатки своей юности, поскольку мы знаем, что он был глубоко сведущ в классической литературе и изучал Данте»[275]. Мнение Липпманна о Боттичелли сегодня широко распространено: консенсус состоит в том, что он был впечатляюще образованным художником, чья самоотверженность позволила ему взяться за такого концептуально сложного поэта, как Данте[276]. Влиятельный ранний исследователь творчества Боттичелли, Эдгар Винд, прекрасно выразился, описав, как «Весна» Боттичелли использует сложные неоплатонические темы с обезоруживающей sprezzatura, изящной небрежностью, заменяя «философский педантизм» «лирическим чувством»[277]. Нельзя стать близким членом внутреннего круга Медичи и активным участником их гуманистических проектов, не обладая необходимыми знаниями. Боттичелли обладал ими в избытке.
Самым убедительным доказательством интеллектуальных способностей Боттичелли служат сами иллюстрации к Данте, особенно самая знаменитая и самая красивая из девяноста двух сохранившихся до наших дней, «Карта Ада», выполненная в многоцветной гамме, окрашенная в сияющий желтый цвет, который так любил этот бывший ученик ювелира (рис. 9)[278]. Гуманистические круги Флоренции страдали манией реконструировать высоко систематизированный мир «Комедии», и никто не добился в этом отношении большего, чем Боттичелли. Реализм и замысловатость его карты превосходят все предыдущие и последующие изображения, включая увлекательные математические модели ада Данте, созданные биографом Брунеллески Манетти. Изображение Боттичелли передает географию ада от преддверия чистилища и проводит по кругам наказаний вплоть до пасти Люцифера[279]. Самое впечатляющее, что в нем содержатся сложные «инструкции» для читателя, а в одном изображении представлен весь маршрут ада. Скрупулезно изображая Инферно на каждом из его этапов, Боттичелли представил как опыт Данте-паломника, совершающего путешествие, так и видение Данте-поэта, изобразившего его[280].
Иллюстрации Боттичелли 1480-х годов тесно связаны с другими его работами, в том числе самыми выдающимися картинами. Даже беглого взгляда достаточно для того, чтобы обнаружить сходство между его Беатриче и богинями из «Весны» и «Рождения Венеры»[281]. Радость, которой Боттичелли наделил свои рисунки «Рая», пронизывает и атмосферу этих двух пылких картин, поскольку и они, и цикл иллюстраций к Данте кружат голову зрителя своим легким весельем и счастьем. Невозможно сказать, какая из работ влияет на другую. Скорее всего, поскольку обе картины и рисунки Данте были созданы примерно в один и тот же период, единое видение Боттичелли пронизывало все три произведения.
Как и в иллюстрациях «Божественной комедии», в двух картинах Боттичелли прямо или косвенно участвовал Лоренцо ди Пьерфранческо де Медичи. Недавно обнаруженная опись имущества Лоренцо ди Пьерфранческо показывает, что «Весна» (рис. 10) первоначально висела над lettuccio, большой супружеской кроватью, в его флорентийском городском доме[282]. Хотя заказ картины остается загадкой, многие связывают ее с женитьбой Лоренцо ди Пьерфранческо в 1482 году на Семираде Аппиано, женщине, которая была помолвлена с Джулиано Медичи, пока он не был убит Пацци в самом расцвете сил[283]. Возможно, «Весна» была свадебным подарком от его кузена иль Магнифико, а может, Лоренцо ди Пьерфранческо сам заказал ее для своей жены. Как бы то ни было, трудно представить себе более прекрасное изображение, которое могло бы висеть над ложем новобрачных.
История заказа «Рождения Венеры» (рис. 11) еще более запутана и снова возвращает нас к Лоренцо ди Пьерфранческо. Великий биограф Боттичелли Герберт Хорн утверждал, что картина была заказана Лоренцо ди Пьерфранческо около 1478 года для нового загородного дома[284]. Но более поздние исследования, основанные на анализе стиля Боттичелли, относят композицию картины к более позднему времени, к середине 1480-х годов[285]. Ни одна из точек зрения не подтвердилась. Несмотря на неопределенность, окружающую две самые известные работы Боттичелли, обе появились на свет примерно в то время, когда он был погружен в изучение Данте. Учитывая это, неудивительно, что Беатриче Боттичелли часто принимает форму языческой красавицы, которая напоминает нам скорее мифическую Венеру, чем христианскую Мадонну[286].
Эта связь между картинами Боттичелли и его иллюстрациями к Данте достигла драматического пика в 1483 году, когда он получил новый заказ от известной семьи Пуччи. Его попросили написать spalliera, серию картин на деревянных панелях, для старого семейного дворца в честь свадьбы. Заказ поступил Боттичелли на пике популярности, когда он был настолько завален работой, что ему приходилось нанимать художников за пределами своей боттеги, чтобы удовлетворить спрос. В данном случае он прибегнул к помощи художника из мастерской
