но в глубине души все же росло сомнение… Во-первых, я вряд ли знаю всех-всех радиологов и всю доступную в городе аппаратуру и в любом случае могу лишь рекомендовать те места и тех людей, которых знаю лично и доверился бы им сам, а во-вторых, и это самое главное, я не знаю ожиданий и ситуации всех людей, которые ко мне обращались с таким запросом. А если это искатели гиперинтенсивных очагов на Т2-взвешенных изображениях или других несуществующих проблем? Тогда что за сюрприз я создаю коллегам? Ведь люди, которые, направлены по рекомендации доктора, автоматически переходят в ранг «по знакомству», что очень часто означает повышенные требования или ожидания. Все же какая-то червоточина, что-то порочное виделось мне в этом восприятии медицины и врачей, настоявшемся на десятилетиях советской системы элитного здравоохранения. В какой-то момент я очень устал от этих постоянных обращений, и тут меня осенило, что, если очень постараться, я могу обеспечить каждого пациента максимально экспертным заключением действительно грамотного специалиста, того самого, которому доверился бы сам. И это стало бы спасением и для меня, с точки зрения бесконечных запросов, и для моих коллег, и, главное, для самих пациентов. Впору было кричать эврика! Я понял, что появились наконец инструменты, чтобы решить эту вековую проблему.
Путь был долгий, но цель, мне кажется, уже близка. На пути к ней вот уже на протяжении почти 20 лет я использовал три принципа (почти как три волшебных предмета в сказке об изумрудном городе, символизирующих мудрость, храбрость и горячее сердце). Первый принцип — это постоянное развитие, постоянное обучение, постоянное повышение уровня компетенции. Второй принцип — организационный: это разделение труда. Это важно, чтобы эксперт, к которому каждый хотел бы попасть со своим снимком, был минимально загружен непрофильными задачами и имел возможность заниматься исключительно анализом изображений и заключениями. Для этого весь «конвейер» проведения исследований необходимо предельно четко структурировать и максимально разделить на шаги и конкретные операции. Такой подход делает любой процесс в любой сфере управляемым. Третий принцип — информационные технологии, которые позволяют соединить пациента с экспертом, ликвидируя трудности логистики — записочки с адресами, неловкие звонки, телефонное недопонимание, долгие разъезды и сидение под дверьми кабинетов. Цифровая диагностика стала чем-то вроде золотого ключика, который может открыть волшебную дверь.
Выстроив работу на этих принципах, за 2021 год мне удалось вместе с командой обеспечить экспертными заключениями миллион пациентов (пока это максимальное значение) — нет, они не приходили один за одним к лучшим экспертам, которых я рекомендовал бы своим знакомым, и, возможно, даже не знают их имен. Миллион пациентов был «принят» с помощью телемедицины. Я шел к этому долго, причем «шел» в буквальном смысле. Когда обивал пороги чиновников, доказывая возможность и целесообразность, в том числе экономико-статистическую, телемедицинских технологий. Когда протягивал кабели между кабинетами, чтобы просто соединить рабочие станции. Все эти шаги делались, чтобы впоследствии таких физических перемещений и лишних телодвижений, а следовательно, временных потерь, было меньше. Постепенно мы соединяли в одну информационную систему больницы, сеть поликлиник, настроили качественную передачу данных. За прошедшие шесть лет удалось соединить сто медицинских организаций в Москве. Это значит, что примерно полторы тысячи аппаратов — МРТ, КТ, маммографы, денситометры, ПЭТ/КТ и другие — напрямую подключены к информационной системе и автоматически выгружают туда данные. Оригинальные, настоящие, объективные данные — ту самую вожделенную и слабо осваиваемую пока бигдату (big data).
Действительно, сегодня мы еще не понимаем до конца открывающиеся возможности накапливаемых с невероятной скоростью больших данных. Но они как новая «материя», из которой будет «ткаться» будущее медицины. Когда-то непонятной диковиной, а то и аттракционом были и лампочка Эдисона, рентген, волшебные огоньки в подвальной лаборатории Пьера и Мари Кюри. Большие данные, которые все человечество сейчас интенсивно накапливает, можно было бы назвать питательный средой для развития или даже своего рода «пищей для ума», а точнее для искусственного интеллекта, которому будет посвящена следующая глава. Наверное, его можно назвать сегодня одной из вершин современной цифровой диагностики. «Одной из» — потому что, несомненно, будут и другие большие идеи по мере становления и развития нашей пока еще совсем молодой технологической цивилизации. Если продолжить возрастные аналогии, искусственный интеллект сейчас обучается пока еще на уровне своей начальной школы. Но ко всему этому мы вернемся в следующей главе.
Провода протащены, вайфай настроен, аппараты соединены. Ну и что? Этого мало. Все равно что заставить взяться за руки людей, не объяснив зачем. Помните историю послевоенных экспериментов пересадки кожи? Ведь ткани надо непросто соединить, а обеспечить ей функциональность, наполнить жизнью. Чтобы наполнить любую систему жизнью, нужен пульт управления, «мозг», «нервный пучок», ядро сети. Кабинет, в котором изучает снимки и ставит по ним предположительный диагноз эксперт, тот самый, к которому стремится попасть каждый. Для этого мы стали создавать референс-центр, который заработал 17 августа 2020 года. На работу в него перешли 150 врачей, преимущественно из поликлиник, где на фоне отстроенной единой радиологической системы, соединившей аппараты, практически сошла на нет необходимость в работе врача-рентгенолога. В условиях референс-центра он не только работает более эффективно, потому что успевает оценить исследования большего количества людей, но и набирает по этой же причине существенно больший опыт, а также может развиваться в сторону более узкой специализации и более высокой компетенции по какому-либо конкретному направлению. Это ценно как для него персонально, так и для системы здравоохранения в целом, ведь она получает таким образом высококлассного специалиста едва ли не в каждой области рентген-диагностики. Эту идею субспециализации я начал использовать еще в ЦКБ, затем в EMC. Ведь в практике неизбежно складывается, что кто-то лучше разбирается в исследованиях головы, спинного мозга, кто-то — в мамологии, урологии и т. д. И суть в том, чтобы каждый соответствующий врач эксперт консультировал пациента, разбираясь в проблеме «лучше всех». А с помощью IT-технологий уже можно соединить пациента из любой точки мира с врачом, который ему необходим. И для отделений, где нет полного набора специализаций, появляется возможность дистанционного присутствия этих экспертов.
В течение года было закуплено еще огромное количество техники: компьютеров, трех-, пятимегапиксельных мониторов, чтобы принять на работу еще 200 врачей. По нашим расчетам, они уже могли бы покрыть все потребности городского здравоохранения двенадцатимиллионного мегаполиса.
Но рассуждая о развитии компетенций и бесконечном повышении квалификации, я имею в виду не только врачей-диагностов. Не меньше, чем грамотные врачи, нужны правильные управленческие специальности для грамотной организации процессов. Обучение цифровой трансформации — это не рассказ о завораживающих перспективах IT-технологий в медицине, а обучение тому,
