вправлять мозг. В нее он вселил уверенность, но, по-моему, это только все испортило. – Теперь настал черед изумленных взглядов Анны.
– Писателя, который исправляет недостатки? Ал, Ты ничего не напутал?
– Я может и простак, но именно это она и сказала. И добавила, что ничего нельзя выдумать.
– Точно! Ничего нельзя выдумать. Ал! Только один человек способен на такое. Неужели, он снова в Городе?
– Ты его что знаешь?
– Когда-то он сказал, что мог бы стать твоим другом.
– Другом? Да после такого, у меня одно только желание – дать ему стулом по голове…
– Ал, успокойся. Я сама очень взволнована. Если все верно, то он может знать, где Герман. Хотя… Как же? Я забыла. Он не может этого знать.
– Ба, ты извини, но мы сегодня с Лиз собирались в цирк, она, понятное дело, теперь не пойдет со мной. Может быть, ты составишь мне компанию?
– Ох, Альберт. Старая женщина с взрослым внуком в подобном месте – не лучшая идея. К тому же я обещала Марии, помочь с уборкой в блоке.
– Что ж, придется идти одному.
– Только не забудь притвориться, что ждешь кого-то. И не привлекай к себе внимание
– Старый трюк для одиночек. Спасибо, что напомнила, Ба!
– Ну, иди сюда, обниму.
Альберт ушел. Анна же все раздумывала, насколько случайны совпадения. – Жаль, что ничего нельзя выдумать, – поделилась она с цветком, зеленевшем на подоконнике.
Глава 17. Все совпадения случайны
– Бывай, брат, надеюсь, Брашов тебе понравится. Хотя, не понимаю, уж лучше за океан – клубы, сцены, девчонки без привыкания и всей этой социальной придури.
– Эх, Макс, ты совсем не романтик, хотя и музыкант.
– Так мы оба знаем, чья эта работа.
– Жалеешь?
– Нет. Ты прав, нечего выдумывать. Если бы не твои способности, я б, наверное, уже спился от разочарования.
– Может я переборщил, ты какой-то слишком прагматичный.
– В самый раз, брат, спасибо. И все-таки никак не возьму в толк, как ты это делаешь? Нет, не объясняй, я в курсе, что ты понятия не имеешь.
– Не думаю, что мне стоит развивать эту способность, хотя она, видимо, единственное, что осталось от меня прежнего.
– Да, тогда на мосту ты выглядел таким жалким.
– А ты таким пьяным. – Оба расхохотались. Хотя Максу и удалось помочь Алексу раствориться среди богемы с сомнительной репутацией, тому самому было странно оставаться в Городе, по улицам которого когда-то ходило его иное воплощение.
– Эх, ты бы видел Карпаты!
– Как будто ты их видел!
– На фотках.
– Это не считается.
– Я пришлю тебе парочку.
– Лучше пришли мне фото горячей трансильванской дивы.
– Обойдешься!
– Тоже мне друг!
– Друг? Да я нажалуюсь на тебя ограничителям.
– Давай, тебя только там и ждут.
Два весельчака продолжали в шутку препираться возле вагона. Все это время за ними наблюдал человек в сером костюме, растворившийся среди пассажиров. Он имел равнодушный вид, но его холодные глаза постоянно держали двух шумных антисоциалов под прицелом.
* * *
– Сколько берешь за эксклюзив, брат?
– Что? Простите, я Вас не понимаю.
– Да брось, ты же все снял.
– Я ничего не снимал.
– Серьезно? А зачем стоишь тут, притаившись?
– Я? Да так. Наблюдаю.
– Просто наблюдаешь? Конечно. Просто наблюдаешь. В наше время никто не занимается такой ерундой. Ты можешь сколько угодно просто наблюдать, но без вот этого, – бойкий молодой человек с блестящими волосами, уложенными, точно он каждое утро проводил в парикмахерской, постучал по корпусу маленькой профессиональной камеры, ничего не было. Ясно? Ни тебя, ни меня, ни того переростка на арене.
– Вы репортер?
– Репортер? Конечно, нет! Зануды из редакций не оказываются в таких местах. Сюда нельзя попасть по заказу. И спланировать цирковой выход этого дурня тоже невозможно. Случай кормит меня.
– То есть, ешь ты от случая к случаю?
– От случая к случаю? Ты что из цирковых? Юморист? – Уложенный парень рассмеялся и ткнул Алекса локтем в бок.
– А ты все время повторяешь за собеседником, надеясь на сенсацию? Ах, да, на случай!
– Именно. Я не в обиде, понял уже, что ты безнадежен.
– И это неслучайно?
– А то! Смотри. Я сегодня не собирался тащиться в цирк. Но какому-то знакомому знакомого отказала потенциальная пара. Ах, эти милые нерешительные привыкающие девы. Знаем, пробовали. Ну не пропадать же случайному билету. Я пришел сюда, а тут первоклассный курьез. Парню чуть не отпили руку под свист толпы. А тут влетает какая-то сумасшедшая с криком отпустите его. Чуешь, чем пахнет?
– По мне, так верблюжьими клетками.
– Любовью, случайный незнакомец! Драмой! А там, где что-то запрещенное, обязательно объявятся ДОЛОВЦы!
Стрингер странно дернулся в сторону, пытаясь разглядеть, что происходит на арене.
– И я был прав! Ну, прощай, брат, на всякий случай. – Он нажал кнопочку и, снимая на бегу, стремительно помчался в гущу событий. Алекс в недоумении посмотрел туда, куда ринулся странный персонаж, и вдруг поймал на себе чей-то тяжелый взгляд. Мужчина с бритой головой в серой мантии не сводил с него глаз, потом что-то шепнул стоявшему рядом, видимо, подчиненному. Тот метнулся в противоположную сторону. Алекс почувствовал холод. Нужно найти Лолу.
* * *
– Ал, Ал, милый, как ты? С тобой все в порядке?
– Лиз, это ты? Он хотел отпилить мне руку!
– Все хорошо! Он этого не сделает. – Лиз недружелюбно покосилась в сторону ошеломленного Феодора Гурта, чьи представления еще никогда не прерывались подобным скандальным образом, но увидев зализанного молодого человека с камеркой, тут же принял важную позу.
– Господин Гурт, считаете ли Вы подобные методы борьбы с любовью законными?
– Чего??
– Я могу повторить вопрос!
– Я слышал! Какой еще любви?
– Как какой? Между этими молодыми людьми ведь не случайная связь! Этого Вы не можете отрицать!
– Да я здесь вообще не причем!
– Так Вы же собирались отпилить ему руку? Верно? – Воодушевленный стрингер перевел камеру на лежащего на красном сукне Альберта, чья голова покоилась на коленках Лиз.
– Хотел… – Прохрипел Ал.
– А Вы что можете сказать по этому поводу? – Камерка нацелилась на Лиз.
– Никто не смеет угрожать моему… моему партнеру!
– Вы ведете себя, как разъяренная тигрица, не станете же Вы отрицать, что это любовь?
Лиз, чья смелость и гнев вместе со скромностью стерли и остатки самообладания, зло выплюнула в камеру:
– Да, я люблю его! И что с того? Не вижу в этом ничего преступного! А все запреты… Нам они безразличны. Люди не для того спасают своих близких, чтобы тут же бежать в кусты! И я никому не позволю уничтожить это чувство. Ведь это так
