она явно не замечала сопровождения, я применил силу, заставляя телохранителей и слуг оставаться на местах. А затем мы вошли в темную, пустую галерею.
Таисия
Свет внутри помещения включился сам по себе — видимо, из — за настроенных датчиков движения.
Зал, который тут же осветило больше десяти сверкающих люстр, казался огромным и — как и всё в этом замке — величественным.
— Это другая галерея, — вырвалось у меня непроизвольно. Этьен, развернувшись, пристально посмотрел на меня.
— Там, возле комнат… — я протянула руку в сторону, не находилась другая предполагаемая галерея и наши спальни.
— Это семейная галерея, — пояснил Этьен. — Сюда имеют доступ только члены семьи — и никто больше. В отличие от полотен Рембрандта и Мане, эти полотна по-настоящему бесценны.
Он подвёл меня к статуе, изображающий странное животное с налитыми сосцами, и двоих младенцев сидящих под этим животным.
— Эта одна из копий, сделанных ещё в средние века по приказу Медичей, — любовно оглаживая спину животного, произнес Этьен. — Волчица, вскармливающая близнецов Ромула и Рема. Не оттуда ли пошла наша раса, а?
Желтые глаза мужчины хищно сверкнули.
— А это, — показал он рукой в сторону темного портрета, на котором была изображена странная женщина в непонятном чепчике. — Екатерина Медичи. Итальянская волчица, чьи козни стоили нашему роду королевского престола.
Я с недоумением посмотрела на Этьена.
— Франция ведь уже давно республика, — заметила я.
— Мы более не владеем людьми, — скривился Этьен, — но деньги и связи по- прежнему хорошо поддерживают власть Валуа даже среди людей — пусть и не такую абсолютную власть, как прежде.
Этьен подвёл меня к ещё одному портрету.
— Это мой прямой предок, — Этьен поморщился и почему — то по русски произнес, — Вы называете его Карл — Шарль Девятый, последний из моих прямых предков, занимавших трон Франции.
То есть Этьен — потомок французских королей??? Ну это тогда хоть как — то объясняет его снобизм.
— А что случилось? — спросила я, не слишком хорошо знакомая с историей Франции. Вроде у них тоже была революция.
— Екатерина Медичи была сильной оборотницей, но, увы, не истинной парой для своего супруга Генри. Это обстоятельство, плюс наличие некоторой примеси человеческой крови в роду Медичи стало причиной рождения нестабильных оборотней. В результате, мой предок — сын Шарля Девятого, оказался рождён вне брака и не смог наследовать престол. Он всё же получил герцогство от брата своего погибшего отца.
— Как он погиб?
Этьен нехорошо ощерился.
— Шарль девятый был нестабилен. Семье пришлось убить короля, поскольку Шарль к тому времени уже полностью утратил контроль над своей человеческой стороной.
— А престол? — поинтересовалась я, прикидывая, в какие года это могло случиться. Интересно, до или после Наполеона.
— А престол, в результате достался младшей ветви нашего рода: одна из сестёр Шарля вышла замуж за Генри де Наварра. Но у Маргариты не было детей, поэтому дальше трон занимали представители младшей ветви.
Де Наварра, Маргарита… королева Марго? Неужели Этьен говорит об этих людях?
— Об оборотнях, — словно подслушав мои мысли, усмехнулся Этьен, потомок легендарных королей. — Впрочем, мои предки тоже не сидели без дела. Оставаясь в тени, мы приумножали богатство рода, осторожно захватывали земли…
Он строго посмотрел на меня.
— Все члены моей стаи, Таис, с молоком матери впитывают преданность нашему роду. Много столетий они сражались с нами бок о бок, вырывая из зубов противников земли, власть, золото… На место Луны они ждут как минимум равную себе, и доказав верность моему роду своей многовековой службой, они имеют на это право.
Насторожившись, я отвела взгляд в сторону.
То есть власть Альфы, может, и абсолютная, но власть герцога — нет.
Этьен больно схватив меня за подбородок, вынудил смотреть ему прямо в глаза.
— Я могу принудить каждого, но это не будет правильным. Луна моей стаи не может быть жалкой самкой, жалующейся на своих подданных. Этого не будет.
Я нашла в себе силы хрипло рассмеяться.
— Ну, хоть где — то наши точки зрения совпадают. Я тоже не желаю быть …кем там? Луной твоей стаи.
Если бы взгляд оборотня мог убивать… Ощерившись, Этьен нехорошо улыбнулся.
— Кажется, моя дорогая, ты снова забыла своё место.
Прижав меня к стене, он одним рывком уничтожил вечернее платье, которое теперь лишь лохмотьями свисало возле талии.
— Я могу прямо сейчас навсегда запереть тебя в какой — нибудь из дальних комнат необитаемых башен замка, — прохрипел Этьен, больно прикусывая вершину моей обнажённой груди. — Чтобы не сойти с ума, мне будет достаточно трахать тебя по паре раз на дню, и неважно будешь ли ты привязанная к кровати и прокованная к стене.
Схватив меня за руки, он поднял их вверх — наглядно демонстрируя, как именно я могу оказаться прикованной к стене.
— Я даже могу жениться на самке своего круга, — усмехнулся мужчина. — На самке, которая станет воспитывать тех щенков, что я заимею от тебя.
Его свободная рука мягко прошлась по моей обнажённой коже.
— Скажи мне, Таис, что ты хочешь такого будущего — и я охотно его тебе дам, а не буду как идиот сдерживать своего волка, пытаясь разобраться, что именно произошло с твоими родителями и почему твоя волчица до сих пор остаётся неактивной.
Его лицо, наполовину трансформированное в оборотня, испугало меня не меньше, чем его слова. Я забилась в истерике, пытаясь безуспешно вырваться.
— Я и так знаю, что произошло с моими родителями! — закричала я, отчаянно брыкаясь при этом. — Моя мать покончила с собой, а отец где — то умер!
В памяти до сих пор звучали крики старшеклассников: училка, училка музыки повесилась.
— Сразу видно, что ты выросла не в стае, — покачал головой Этьен, со странным спокойствием принимающий на себя все мои удары. — Иначе ты бы не стала повторять подобную ерунду. Любая смерть оборотней или их истинных пар, находящихся или проживающих вне родной стаи — всегда повод для внимательного разбирательства. Это могло было быть инсценировкой самоубийства — убийством, разделом территории — всем чем угодно.
Я как раз немного вывернулась в сторону… и замерла от слов Этьена.
— …. Что? — только и спросила я.
Альфа усмехнулся.
— Моя служба безопасности уже занимается этим.
Этьен неожиданно отпустил мои руки из своего захвата.
— Еда стынет, — объявил он, все ещё не отрывая от меня своего желтого звериного взгляда. — Договорим после ужина.
И мне показалось, что это была самая большая уступка, на которую мог пойти Альфа.
Глава 7
Таисия
Кто бы мог подумать, что этот день — первый день в логове Альфы
