Такаюки бросил взгляд в сторону кухни.
– Она ждет нас в офисе агентства. Чуток передохнете, и пойдем.
– Я уже готов, – мужчина надел очки и встал.
* * *
– Ничего себе! Да у вас здесь настоящая «норка угря»! – воскликнул Такаюки, войдя вслед за Нагарэ в узкий длинный коридор.
– Ага. Стены немного давят и заводят в глубину. В Киото издревле так строили.
– А эти фотографии… Это ведь вы все готовили, господин Камогава? – Такаюки указал на снимки, которые висели по обеим сторонам коридора.
– Да. Они у меня вместо кулинарной книги. Кстати, тут не только еда. Есть и просто памятные фотографии, – с улыбкой обернулся к нему Нагарэ.
– Да вы, я смотрю, всемогущий: вам подвластна не только японская кухня, но и европейская, китайская и даже корейская. – Замедлив шаг, Такаюки принялся разглядывать фотографии.
– Ага. Зато ни одной не овладел как следует. Так и дожил до своих лет бездарем. – Нагарэ продолжал двигаться вперед.
– А что в этом плохого? Некоторые люди зациклятся на одном – а там, глядишь, уже и жизнь прошла. То, чем занимаетесь вы, гораздо плодотворнее.
– Что ж, на этом передаю вас в руки Коиси.
Открыв перед Такаюки дверь, Нагарэ вернулся в обеденный зал.
* * *
– Чего же вы ютитесь на краю? Садитесь по центру, – предложила Коиси, когда Такаюки присел на правый край длинного дивана.
– Мне как-то не по себе.
– Ну, это же не собеседование, – улыбнулась Коиси.
– Ох, не давите на больное. – Робея, Такаюки медленно передвинулся в центр.
– Заполните, пожалуйста, анкету. Можно без особых подробностей. – Коиси положила на журнальный столик планшет с документами.
– Хорошо. – Такаюки положил ее на колени и принялся писать.
– Такаюки Дзёдзима. Сорок три года. Родился в городе Карацу префектуры Сага. Можете рассказать, где это? – уточнила Коиси, просматривая ответы.
– К западу от Фукуоки[108].
– Сейчас проживаете в городе Коганэи[109]. Семьи у вас нет, как я понимаю?
– Верно. Хотя остаться в мире совершенно одному – незавидная участь.
– Вы были женаты?
– Дважды. Но оба раза мы очень быстро развелись.
– А дети у вас есть?
– Нет, как-то не получилось.
– Вам не грустно одному?
– Зато никаких забот. А вы замужем?
– Нет, не довелось пока, – нахмурилась Коиси.
– Такая красавица, как вы, быстро найдет себе мужа.
– Благодарю. Хоть вы и льстите, мне все равно приятно. Кстати, а какое именно блюдо вы разыскиваете?
– Омлет с рисом.
– Ого! Мило, ничего не скажешь, – хихикнула Коиси[110].
– Думаете, я уже староват для этого?
– Вовсе нет. Это блюдо из вашего детства?
– Я тогда был на третьем году старшей школы[111]. Получается, дело было двадцать пять лет назад.
– Вы ели этот омлет дома? Или в каком-то заведении?
– Его готовила мать моего друга. – Такаюки тихонько вздохнул.
– А в школу вы ходили в префектуре Сага?
– Да, – коротко ответил Такаюки.
– Мать вашего друга еще жива?
– Жива и здорова, насколько я знаю.
– Может, быстрее будет узнать у нее?
– Мне бы не хотелось этого делать. Именно поэтому я и обратился к вам. – Такаюки плотно сжал губы.
– Ну, раз так… Расскажите поподробнее. – Пожав плечами, Коиси открыла блокнот.
– Может, на вид и не скажешь, но учился я неплохо.
– На вид, говорите? Глядя на вас, я сразу подумала, что вы человек способный.
– Я собирался поступать в Государственный университет Фукуоки. Классный руководитель полностью поручился за мои оценки.
– И правда, настоящий талант! – воскликнула Коиси.
– Это было весной выпускного года. Мама моего одноклассника, Синдзи Каванами, попросила меня помочь ему с учебой.
– То есть стать для него репетитором?
– Сначала я отказался, но госпожа Асако настаивала. Мы условились на том, что я буду приходить всего лишь раз в неделю.
– Значит, женщину, которая готовила для вас омлет с рисом, зовут Асако Каванами. – Коиси сделала запись в блокноте.
– Она замечательный человек. Моя мать рано умерла, и госпожа Асако относилась ко мне, как к сыну.
– То есть она в своем роде заменила вам мать?
– Возможно. А все, что она готовила, было удивительно вкусным. – Такаюки закрыл глаза.
– Вас всегда приглашали поесть, когда вы приходили к ним, чтобы позаниматься с Синдзи?
– Я бывал у них каждую субботу. Мы начинали часов в пять-шесть вечера и сидели за уроками часа по три. Потом она накрывала на стол, и мы с Синдзи ужинали. Только после еды я уходил домой.
– Вы сказали – все, что она готовила, было вкусным. Почему же вы выделили именно омлет?
– Это было мое любимое блюдо.
– Из всех омлетов с рисом, что вы пробовали, тот, что делала госпожа Асако, оказался самым вкусным? Так?
– Не совсем. Этот омлет был последним из всех, что я пробовал.
– Последним? То есть вы хотите сказать… – Коиси подняла голову и посмотрела на Такаюки.
– С того самого дня, когда я в последний раз пришел к ним домой и госпожа Асако накормила меня, омлет я больше ни разу не ел. – Такаюки вновь замолчал, плотно сжав губы.
– Почему? Я не совсем понимаю. – С недоумением Коиси посмотрела на мужчину.
– Так вышло. Наверное, мне нужно объяснить все как следует. – Такаюки сел поудобнее.
– Да, будьте добры. – Коиси придвинулась поближе и приготовилась записывать.
– В первый вечер у них меня угостили свиными котлетами. Потом были крокеты[112], на третий раз – карри. И все это было очень вкусно. – Такаюки поднял глаза к потолку.
– Вы хорошо все запомнили.
– Тогда это было моей главной радостью. Меня нельзя было назвать обжорой, а вот Синдзи поесть любил – всегда просил добавки. Помню, как он объелся однажды рисом с угрем – правда, это не госпожа Асако готовила, его купили в знаменитом в Карацу ресторанчике «Такэя». Синдзи даже порцию матери тогда проглотил!
– Угорь в Карацу – популярное блюдо?
– Сложно сказать. Но угорь из «Такэя» всегда был вкусный. Я все хорошенько посыпал молотым перцем, а Синдзи съел прямо так, да еще и за один присест. Госпожа Асако же наблюдала за этим и, похоже, была счастлива.
– Могу представить. Наверное, матери приятно видеть, как мальчишки подъедают все вчистую, – заметила Коиси, продолжая записывать.
– Я родился пятого апреля, Синдзи – тридцатого марта. Учились мы в одном классе, но он, кажется, воспринимал меня как старшего брата. Я общался с ним очень просто, без церемоний, он же обращался ко мне весьма вежливо.
– Я вам даже немного завидую. Звучит очень здорово. – Коиси что-то схематично набросала в блокноте.
– В тот день, когда мы ели карри, госпожа Асако спросила, какое у меня любимое блюдо. И я не задумываясь
