досталась. Раньше она никогда не жила в общежитиях. Эта комната ей понравилась. Стол, стул, кровать, шкаф для одежды и инф на стене. Вера немедленно включила инф, и стала читать про город, из которого по легенде она приехала — надо было быть готовой к вопросам любопытных однокурсников.
Вечером появился Рэйнер. Веру вызвали к входу, там он ей вручил документы и деньги. Пока он передавал документы, девушка вместо благодарности испытывала невероятное раздражение, заметив, как молодые девушки-этаны с восхищением смотрели на могучую фигуру Рэйнера. Он давно ушёл, а она стояла, прислонившись к стене, и пыталась усмирить бешено колотившееся сердце
— Что я за свинья? Конечно, он не специально красовался перед девчонками. Господи! Ему и не надо, так как этот мачо может свести с ума любую.
Она какое-то время стояла, уставившись в пол и размышляя, с чего бы это её так разбирает. Результат критического самоанализа заставил её признаться, что она банально ревнует. Ревнует мужика, с которым едва знакома. Горло перехватило от переживаний, и она испугала мимо пробегавших студентов, проскрипев в пространство:
— Спятить можно! — после чего с бушующим самолюбием отправилась в свою комнату.
Рэйнер, который следил за ней, был удивлён. Он в последнее время не обращал внимания на женщин, хотя всегда раньше был окружён самыми блестящими дочерями царствующих семей. Для этого было много причин: обезображенное, как он считал, шрамами лицо; предательство Лилдах; поиски причин поступка брата, отнимавшие всё свободное время. Кроме того, надо было выяснить причину внезапного интереса главы Семьи Нерркат, отца Лилдах, к ледяному континенту.
Восхищение студенток, заставило Рэйнера взглянуть в одну из зеркальных витрин. Молоденькая продавщица этана, увидев интерес могучего красавца, мгновенно откинула сеточку с лица и нежно улыбнулась ему. Дорим послал ей воздушный поцелуй. Продавщица отослала поцелуй и потупилась.
— Итак, Лилдах лгала, и я, по-прежнему, желанен женщинам. Зачем же она солгала? — пробормотал Рэйнер и задумался.
Конечно, виноват он сам, что ни разу после ранения не посмотрел в зеркало, но любой бы на его месте не захотел на себя смотреть, после слов Лилдах — «Чудовище!». Рэйнер нахмурился, он не мог забыть отвращение на лице холодной красавицы.
Неожиданно вспомнил, что его подопечная сердилась из-за внимания девчонок-этан, настроение резко улучшилось. Он удивился. Что с ним происходит? Подобного он никогда не переживал. Мелькнула мысль, что надо узнать у неё позже, кто такой «мачо», и что значит слово «ревную».
Дел было по горло: найти квартиру, проследить за девочкой, встретиться с друзьями мастера, и узнать, почему его брат, зная, что эта девчонка не Лилдах, так преследует её. Насвистывая, отправился по делам.
Всю ночь Вера обдумывала, как жить дальше. В фантастике, которую она читала, как правило, описывались невероятные приключения героев. Здесь надо было научиться просто жить. Стать, как все.
С утра, в столовой Вера купила талоны на еду на месяц, посмотрела, как все одеты, и уже днём понеслась по магазинам, превращаясь в этану из небогатой семьи. Она едва успела на первое занятие и, как все студенты, слушала, зевая куратора курса, распинающегося о важности дисциплины.
Потянулись дни занятий. Учиться она умела и любила. Здесь занятия были организованы необычно для неё. День лекций, почти шесть часов, потом занятия в библиотеке, так как на лекциях каждому дали задание. Другой день — практические занятия, и опять задания на дом. Если первые четыре дня она пережила легко — читали математику и основы статистики, то на пятый день ей пришлось попыхтеть, им читали физическую химию, которую она брала штурмом.
Все дни, в перерывах между лекциями, она занималась на тренажёрах, которых в училище было много, но кроме неё только несколько человек их использовали. Уставала Вера ужасно, наверное, из-за того, что была полуголодная. Столовской еды хватало только на то, чтобы едва-едва существовать. Она видела, что почти все студенты что-то покупали в магазинах, но у неё денег не было.
Рэйнер, следящий за ней, злился на себя из-за того, что не рассчитал с деньгами для своей подопечной, но всё произошло очень быстро. Он договорился с несколькими фирмами, владельцы которых были друзьями мастера, и те предложили студентам подработку. Ему было интересно, что эта чужая сделает, вспомнив, что она говорила, что та в своём мире была архитектором и считала себя творческой личностью.
Дорим поймал себя на мыслях, что заранее злорадствует из-за переживаний Веры. Однако та его удивила. Пока все раздумывали, его подопечная согласилась на подработку сразу. Она носилась по городу, разнося какие-то пакеты и посылки. С одной стороны, он радовался, что она перестала голодать, с другой стороны, ему приходилось подстраховывать её на прогулках, потому что она единственная с её курса умудрилась посетить местные музеи: живописи, старинного оружия, геологический и ходила в лекторий по древним ремеслам.
Рэйнер невольно восхищался девушкой, поняв, что она всё всерьёз изучает мир, в котором очутилась. Эта девочка во всем была не похожа на Лилдах. Она была отзывчивой — часто помогая тем, кто обратился к ней за помощью; дерзкой — решилась учиться в незнакомом мире; упрямой — он видел, как она зубрила предметы, и жизнелюбивой.
Поймав несколько сыщиков Рамсея, Рэйнер, погрузив их в сон, получил информацию, которая ничего не прояснила. Все, кто искал её, должны были её оберегать, как драгоценность и спасать от обморожения. Рамсей приказал немедленно доставить её к нему в дом. Стерев из памяти встречу с ним, дорим внушил сыщику мысль, что в городе её не нашли. Он наблюдал, как сыщики покидали мирный городок, теперь он меньше нервничал из-за своей подопечной, которая гуляла по всему городу.
Рэйнер заметил, что некоторые парни-этаны с восхищением посматривали на его подопечную и искали повод познакомиться. Он слышал, как они обсуждали её фигуру.
— Ещё бы, ведь она имеет тело дочери Царствующей Семьи! — пробормотал он, послушав их разговоры, а когда он узнал, что парни планируют ходить в музеи ради неё, разозлился.
Однако его подопечная смогла его удивить. Она даже пару раз пообедала с парнями в кафешке, объясняя одному из них строение стенок некоторых бактерий, не замечая попыток произвести на неё впечатление.
— Почти Лилдах, ей нужно восхищение, — свирепо шептал себе под нос Рэйнер, но понимал, что не прав — девчонка просто была дружелюбной.
Парни-этаны смирились с тем, что она им не по зубам и обратили внимание на других девушек, депрессия покинула Рэйнера, и вернулась привычная уверенность в себе. К тому же он обнаружил, что у них есть общие пристрастия в музыкальной живописи, она часто
