получать знания, трудись от зари до зари — читай книги и журналы. Я буду узнавать постепенно, но не с помощью всякой химии и мистики, так моё сознание быстрее примет этот мир. К тому же мастер говорил, что Лилдах бывала в Харрате, и что-то ей это не больно помогло!
— Труд хорошее дело, но не в случае, когда тебя преследуют! Тебе придется нелегко! Не потому что ты не умеешь учиться, а потому что может не оказаться времени для этого! — возразил Рэйнер, даже не реагируя на её высказывания о Лилдах. — А ты долго училась в своём мире?
— Десять лет в школе и пять лет в институте. У нас многие учатся и дальше, после института, особенно те, кто связан с творческой работой.
Сочетание слов «творческая работа» неприятно напомнило о Лилдах, та считала, если нет творчества, то это омерзительно, а работу доримов вообще не понимала. Из-за этого, Рэйнер, опять раздражённо фыркнул.
— Не понимаю, почему надо учиться таким идиотским способом?
Вера обнаружила тень боли, мелькнувшую в огромных глазах Рэйнера, поэтому на мгновение замолчала, выбирая слова, чтобы возразить, но не обидеть его.
— Молчи! — Рэйнер резко сжал её руку, увидев, что несколько таэла и этанов, внимательно рассматривают всех прибывающих.
Мастер Тарив подошёл к ним ближе и, не поворачиваясь к ним лицом, проворчал:
— Столько народа… все кого-то ищут. Надо скорее отсюда уезжать!
— Мама! — прошептала Вера. — Это Рамсей?
— Нет, его здесь нет! Это те, кого он нанял. Они не знают, как ты выглядишь, — Рэйнер внимательно следил за людьми брата.
— Что делать?
Дорим быстро оглядел зал, просчитывая возможность скрыться, мелькнула мысль, что их обложили, как на охоте на снета. Видно брату позарез нужна эта девочка. Неожиданно накатило дикое раздражение. Он не понимал, зачем она ему? Ведь она совершенно ничего не знает! Мастер Тарив, делая вид, что они не знакомы, ускорил шаг и направился к нанятым Рамсеем людям.
— Мастер отвлечёт их, — проговорил Рэйнер, не глядя на девушку. Вера вцепилась похолодевшими пальцами в руку гиганта, Рэйнер незаметно для всех всунул ей в руки овальные платины. — Держи! Это деньги. Немедленно уезжай! Не волнуйся, сейчас все берут билеты в одном направлении. Иди к той розовой колонне, там касса. Встретимся здесь же через месяц.
Он ожидал вопросов, но она только кивнула, дорим одобрительно хмыкнул. Несмотря на испуг, Вера неторопливо направилась в сторону небольшой очереди, стоявшей у кассовой колонны, завывая про себя «Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, пощады никто не желает…». Рэйнер задумчиво смотрел на доску. (Что за мир рождает таких свирепых котят? Интересно, что это за Варяг?) Толпа пассажиров отвлекли его от мыслей об их подопечной.
Принятие мира
Угол зрения зависит от занимаемого места.
Закон Майлса
Когда дошла её очередь, Вера сунула в отверстие в стене колонны овальную пластинку. Ей выдали сдачу и билет — две пластинки разного цвета. Она спокойно прошла мимо группы людей, которые что-то выясняли с мастером Таривом, к пяти сцепленным капсулам и вошла внутрь. То, что она переживала, было не описать словами — она в мире, о котором почти ничего не знала, и её искали. Покрутила головой. Все удобные кресла были заняты, и она присела на узкую скамью, тянувшуюся вдоль противоположной креслам стены.
— Я смогу! Чёрта с два, ты меня найдёшь, урод! — шептала она, стараясь выглядеть как все.
Разобравшись с нанятыми Рамсеем сыщиками, мастер подошёл к ученику. Они стояли у небольшого экрана, по которому скользили сведения о прибывающих поездах. Мастер, не обращая внимания на Рэйнера, внимательно рассматривал информацию, почти отвернувшись от ученика. Рэйнер кашлянул, сообщая, что он слушает. Тарив едва слышно пробормотал:
— Подстрахуй её.
— Справится сама, — сказал и рассердился, ведь Вера даже не оглянулась, когда шла.
— Старший, прекрати! Девчонка не Лилдах, и на неё охота. Надо понять, зачем она ему нужна? Рамсей никогда ничего не делает просто так.
— Она им нужна живой?
— Правильно спросил, старший! Не просто живой, им запрещено причинять ей боль. Похоже, он ей увлечён. Непонятно почему, что ему местных красавиц не хватает?
Рэйнер опять испытал приступ раздражения, подавил его и сообщил:
— За тобой хвост, мастер.
— Не волнуйся! У меня много друзей в Исме, да и конференция по истории ручного боя завтра. Я сделаю их работу хлопотной. Иди!
— Не обольщайся! Вспомни, как он так поступил с Тарой, — Рэйнер внимательно следил за людьми, нанятыми братом.
— Торопись! Я не Тара, и себя в обиду не дам, а девочка совершенно беззащитна. Иди, а то опоздаешь! — Тарив осмотрелся и отправился к выходу из вокзала.
Рэйнер смешался с толпой этанов, прислушался, выделил в шуме мыслей чьё-то: «Я не боюсь. Я никого не боюсь», ухмыльнулся и отправился за ней. Он легко «вёл» её, эта девчонка единственная в поезде пела мысленно: «Это мир придуман не нами, это мир придуман не мной». Настроение стало чудесным, и слова, и музыка ему понравились. Он постарался запомнить песню.
Несколько часов на поезде, и Вера вместе с толпой молодых этанов оказалась у входа перед каким-то зданием. Внимательно слушая, что говорят, она поняла, что попала на территорию училища, где обучают работе на фармакологических предприятиях. Этот мир был ей знаком. Она бестрепетно подошла к одному из этанов, к которому, как заметила, подходила половина из приехавших учиться, и спросила:
— Что мне делать?
— Странный вопрос! — удивлённо проговорил тот. — Занятия только завтра, а сегодня иди с группой в общежитие.
— Я не знаю, где общежитие.
Этан ткнул рукой, показав направление, и перестал с ней говорить. Вера потопталась и направилась к указанному куполу. Она старалась не спешить, слушая, о чём говорят студенты. Расстроилась, узнав из разговоров, что обучение платное, и повернула обратно к вокзалу, но была остановлена Рэйнером.
— Иди в общежитие, я заплатил за месяц обучения, — он сунул ей в руки пластину.
— А кто я, если спросят.
— Теперь твоё имя — Уыв, ты из Торма. У тебя есть своя комната.
— Это документы? — она рассматривала синюю пластинку.
— Нет, ключ от комнаты. Не волнуйся, все документы будут уже вечером! Я принесу. В инфе всё прочтёшь про Торм.
— Э-э… — она растерянно огляделась, на неё с удивлением посмотрели стоявшие недалеко парни-этаны. Вера, сжав в руках пластину, не верила своим глазам — Рэйнер буквально растворился.
Оказавшись в своей комнате, девушка сорвалась и принялась плакать, но смогла взять себя в руки и стала ждать своего опекуна поневоле, развлекаясь сравнением его с братом, заодно изучая комнату, которая ей
